— Любопытная реакция, между прочим. — отсмеявшись, заметил другой. — Пациент воспринимает симбионта как часть тела. Никакого барьера, никакого отторжения. Очень даже практично.
— Какого он цвета? — поинтересовался я, воспользовавшись царившим вокруг весельем.
Ржач грянул с новой силой.
— Под цвет волос подбирали, шоб красиво! — хрюкнул сквозь смех тот, что расспрашивал меня первым.
Прикалывается, конечно. Да мне и без разницы, в общем. Просто хотелось знать.
Для порядка я спросил:
— Скажите пожалуйста, а я смогу его снять через какое-то время? Ненадолго, а потом опять прицепить?
— "Прицепить", ха! — фыркнули сзади.
Врач ответил серьёзно:
— Первый месяц не рекомендуем. А потом — можете снимать и надевать, как шапку, если захотите. Только не потеряйте. Вещица недешёвая.
— А зачем были все эти сложности, если потом я смогу его сам цеплять, и без всякой стерильности?
— Первый раз — особенный, — отозвался тот медик, который радовался, что все прошло "как по маслу". — Первый раз чего только не бывает. Вплоть до комы. Случается, удаляем хирургически.
— Не пугай пациента, — поморщился его сосед.
— Да чего уж теперь пугаться. Если однажды внедрился нормально, то и дальше всё будет путём.
Мне выдали коробочку с красными капсулками и объяснили, как их принимать. О том, что следовать этому я не собирался, медикам знать не стоило. А вот специальный глазной спрей был кстати — я уже знал, как режет после долгого полёта распахнутые в нейродрайве глаза.
Я сказал врачам "спасибо", они вежливо пожелали мне удачи. Ну, что ж. Удача мне понадобится.
Я все же успел к назначенному времени — благодаря тому, что за дверью переходного тамбура меня поджидал солдатик-сопровождающий, с которым мы легко миновали все посты.
Тем не менее, когда мы появились на площадке, полковник уже торчал там — в обществе Диба и майора Никифорова, старшего лётного инструктора. Никифоров не был нейродрайвером, зато имел колоссальный опыт пилотирования; по учебке о нем ходили легенды, и если хотя бы половину из них считать правдой — у этого летуна было, чему поучиться. По возрасту майор, пожалуй, приближался к пенсии, но случая подняться в небо по-прежнему не упускал. Встрёпанный мужичок с изъеденным ранними морщинами лицом и хитроватым прищуром по-детски голубых глаз, мне Никифоров понравился сразу. А вот я, похоже, произвёл на него противоположное впечатление.
— И кого вы мне привели? Слабак, — заявил он безапелляционно, смерив меня взглядом сверху донизу. — Поджилки трясутся. Подгузник поддень, парень, а то кабину сам драить будешь.
Я проглотил просившийся на язык ответ — не по рангу. А жаль.
Мосин хмыкнул себе под нос.
— Какую машину возьмёшь? — поинтересовался он.
На седьмой площадке стояли только "крокодилы" и "стрекозы". Конечно, я ткнул пальцем в "стрекозу".
Теперь уже хмыкнул Никифоров.
— Не ошибся, сынок? Эти машинки быстро летают.
Я спокойно выдержал его насмешливый взгляд. Потом сказал:
— Четыреста армов максимальная атмосферная. Не так уж и быстро. Правда, они приёмистые и очень манёвренные, за что и ценятся. Почти спортивный вариант.
— Ну, если ты зна-аешь… — протянул майор, и вокруг его глаз ещё чётче обозначились лучики морщинок. — Прошу.
Он сделал приглашающий жест — старомодный, слегка утрированный.
— Благодарю, — нарочито церемонно кивнул я.
Диб раздражённо зашипел, а Мосин заметил:
— Летите, летите. В воздухе бодаться будете.
Мы с майором, косясь друг на друга, гордо прошествовали к машине.
— Пульт здесь один, — проворчал Никифоров, устраиваясь в пилотском кресле. — Так что это место моё. Для таких, как ты, тут приспособили… Вот.
В узком пространстве кабины развернулось добавочное сидение — тесное, с невысокой спинкой, но снабжённое упором для шеи.
— Располагайся, нейродрайвер, — усмехнулся майор, нажатием кнопки регулируя высоту упора. — Вот так, ага… Теперь я тебя пристегну. Руки тоже, а ты как думал? Чтоб не тянулся к пульту с перепугу. Если ты нейродрайвер, руки тебе без надобности. А если лист дрожащий — тогда тем более. Тебе когда симбионта поставили?
— Сегодня.
— А, уроды, — кивнул Никифоров. — Заранее не могли? Всегда всё в последний момент. Ну, мне плевать. Не понравится, что ты делаешь — оторву твою финтифлюшку напрочь, имей в виду.
— Только не торопитесь.
— А ну, язык-то придержи! — грозно рявкнул майор. — Ишь, умелец — языком молоть. Лично я удивлюсь, если ты вообще ещё подключишься. Значит, так. Я поднимаю машину и вывожу на высоту, а там — твоя очередь. Будешь долго копаться — я сажаю "стрекозу", и урок закончен. Для первого раза тебе — пролёт по прямой, вираж левый, вираж правый, и постарайся держать одну высоту. Понял?