Каковы бы ни были конкретные цели, преследовавшиеся акмеистами в их литературной борьбе, несомненно, что [380-381] переводы, выполненные Гумилевым, отличает высокая поэтическая культура, как несомненно и то, что переводы эти сыграли важную роль в популяризации творчества Вийона в России.
Назовем также публикацию Сергея Пинуса, переведшего значительную часть стихотворений Вийона и несколько десятков строф из “Большого Завещания”[5], хотя справедливости ради следует сказать, что переводы Пинуса, поэта-дилетанта, в литературном отношении несовершенны.
Подлинным событием в истории “русского Вийона” стала книжка И. Эренбурга “Франсуа Вийон. Отрывки из “Большого Завещания”, баллады и разные стихотворения. Перевод и биографический очерк Ильи Эренбурга”, выпущенная в 1916 году издательством “Зерна”. Эренбургу удалось ввести Вийона в орбиту русской культуры как живое поэтическое явление. Переводы, подобные “Четверостишию” (“Я - Франсуа, чему не рад. / Увы, ждет смерть злодея, / И сколько весит этот зад, / Узнает скоро шея”), которое любил повторять Маяковский, могут считаться классическими. Однако в целом у Эренбурга прозвучали не только не свойственные Вийону интонации трагической искренности, но и вовсе уж чуждые ему нотки чувствительности (в том числе и религиозной) и даже слезливости.
Как бы то ни было, именно переводы Эренбурга завоевали признание читающей публики, способствовав формированию устойчивого образа “русского Вийона”. Возможно, именно здесь кроется одна из причин того, что в течение почти полувека у Эренбурга, как у интерпретатора Вийона, не находилось соперников. Во всяком случае, ровно через сорок [381-382] лет после выхода его книжки к Вийону обратился не кто иной... как сам Эренбург, переработавший свои старые переводы, приблизивший их к подлиннику и опубликовавший в журнале “Иностранная литература” (1957. № 1)[6].
Небогатая, как видим, история переводов Вийона в России тем не менее достаточно интересна. Обратим внимание на два факта: во-первых, до начала шестидесятых годов Вийона никто не брался переводить полностью, хотя по объему его творческое наследие совсем невелико - около трех тысяч стихов; это, конечно, прежде всего связано с неимоверными трудностями, которые поджидают поэта, решившегося воспроизвести по-русски фантастически сложную словесную игру Вийона; во- вторых, в центре внимания переводчиков находилась примерно одна и та же группа стихотворений, которые принято воспринимать как “исповедальные”: “Баллада повешенных”, “Баллада-молитва Богоматери”, “Баллада о Толстухе Марго”, “Баллада о дамах былых времен”, “Баллада поэтического состязания в Блуа”, а также те отрывки из первой части “Большого Завещания”, в которых содержатся “жалобы Вийона”.
Издание, включившее в себя впервые выполненные Феликсом Мендельсоном (род, в 1926 г.) полные переводы обоих “ Завещаний”, а также пятнадцать из шестнадцати отдельных стихотворений, не входящих в “Большое Завещание” (в переводе И. Эренбурга и Ф. Мендельсона), было осуществлено в 1963 году (Франсуа Вийон. Стихи. Переводы с французского Ф. Мендельсона и И. Эренбурга. Предисловие Л. Пинского. М., Художественная литература, 1963).
В 1984 году автором этих строк было предпринято издание стихов Вийона на языке оригинала с параллельным [382-383] филологическим переводом на современный французский язык (Francois Villon. Oeuvres. Avec la traduction en francais moderne par Andre Lanly. Составление, предисловие и комментарии Г. К. Косикова. М., Радуга, 1984); в Приложение к этой книге (“Вийон в русских переводах”) вошли как дореволюционные (В. Брюсов, Н. Гумилев, С. Пинус, И. Эренбург), так и позднейшие переводческие работы Вс. Рождественского, Ф. Мендельсона, Валентина Дмитриева, Юрия Корнеева, Юрия Кожевникова, Галины Погожевой, Юрия Стефанова и Владимира Орла.
Это издание оживило интерес к творчеству Вийона, позволив поэту Юрию Кожевникову (1922-1993) в одиночку выполнить полный русский перевод его стихов (правда, без баллад на воровском жаргоне), опубликованный в 1995 году (Франсуа Вийон. Предуказанье. Завещание. Перевод, предисловие и комментарии Ю. Кожевникова. М., РУССЛИТ, 1995). Год спустя в Санкт-Петербурге в миниатюрной серии Вийон вышел в переложении Юрия Корнеева (1921-1995), предпринявшего и перевод стихотворений на жаргоне, но успевшего перевести лишь семь из них.
Первый и пока единственный перевод всех одиннадцати “воровских баллад” был выполнен Еленой Кассировой в 1992 году для издательства “Скифы”, но опубликован лишь шесть лет спустя издательством “РИПОЛ КЛАССИК”.
Такова литературная судьба средневекового французского поэта в России истекшего столетия, и хотя, благодаря усилиям многих переводчиков, мы теперь имеем несколько вариантов “русского Вийона”, ясно, что возможности для новых переводческих толкований его стихов остаются едва ли не безграничными.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 “Неловкий, грубый стих тех варварских времен / Впервые выровнял и прояснил Вийон” (пер. Э. Линецкой).
2 Мы не говорим здесь об одиноком издании 1723 года, по-своему важном в историко-культурном отношении, но не сыгравшем заметной роли в судьбе поэтического наследия Вийона.
3 Gautier Th. Les Grotesques. Р., Michel Levy, 1856, p. 14.
4 О восприятии и о переводах Вийона в России см. также статью Л.Е. Пинского “Villon en Russie”. - Oeuvres et opinions, 1963, № 2.
5 Сергей Пинус. Французские поэты. Характеристики и переводы, т. I., СПб., “Жизнь для всех”, 1914.
6 См. также: Тень деревьев. Стихи зарубежных поэтов в переводе Ильи Эренбурга. М., Прогресс, 1969.