На экране замелькали длинные процессии людей, которые несли в руках фотографии своих умерших родственников.
— Москва, Санкт-Петербург, Владимир, Тюмень, Калининград, Грозный, Владивосток, Южно-Сахалинск, Ставрополь, Севастополь. И еще множество городов не только в России, но и по всему миру. Прямое включение из Волгограда, бывшего Сталинграда.
Фридрих наклонился вперед.
— Здесь очень много людей, — на экране появился молодой мужчина в костюме. — Они все счастливы. И все с фотографиями. Вот, посмотрите на эту пожилую женщину. Это удивительно, как она поднялась на эту высоту? И даже она держит в руках фотографию кого-то из своих погибших, — камера наехала крупным планом на фотографию. Пожилая женщина увидела, что ее снимают, и стала говорить.
— Это моя сестра, Ольга. Она не увидела, к сожалению, День Победы. И я счастлива, что у меня есть хотя бы эта фотография, — проговорила она в камеру. Ее морщинистое лицо улыбалось, а в глазах стояли слезы. Слезы сожаления и в то же время радости.
— Эта женщина, — продолжил репортер, — говорила про свою сестру, Ольгу, которая, к сожалению, не смогла встретить День Победы со своими родными. Но в этом и заключается смысл «Бессмертного Полка», чтобы даже того, кого уже сейчас нет в живых, — поблагодарить и вспомнить. Чудесная традиция, на мой взгляд. А сейчас я передаю слово коллеге из Москвы. Москва?
Фридрих обнимал телевизор. Всё это время оператор, будто услышав его мольбы, держал фокус на фотографии в руках пожилой женщины.
— Боже мой! Это она! — шептал он. И слезы текли по его морщинистым щекам.
Фридрих тогда сидел в штабе. Они обосновались в области, в деревушке, рядом со Сталинградом, в тридцати километрах от него. Он был штатным журналистом и фотографом. Его задачей было писать «мотивирующие статьи», но, к сожалению, даже его высокое мастерство уже подводило. Хотя Фридрих, еще учась в университете, сам вызвался поехать на войну. Всего-то восемнадцать лет только исполнилось. Поначалу он и правда был вдохновлен идеями третьего рейха, но чем дальше армия удалялась от дома, тем меньше энтузиазма в нем оставалось, становились понятнее бессмысленность, глупость, безнадежность и, главное, жестокость происходящего. Помимо статей, Фридрих писал дневник, опасный дневник, — попади он не в те руки, его бы расстреляли за предательство. Но он не мог не писать, строчки сами ложились на бумагу. А впоследствии стали мемуарами.
В комнату вбежала девочка. Грязная, потрепанная, с большими зелеными глазами, из косичек выбились пряди и падали ей на лицо. Это была местная русская девочка из деревни, которую они оккупировали. Здесь остались только матери, их дети и совсем старики. Они прятались по избам, находившимся в жутком состоянии, потому что другие, более-менее сохранившиеся после бомбежки, занимали немецкие солдаты.
— Помоги! Скорее! — она подлетела к нему и потянула за рукав.
Фридрих нехотя оторвался от «правильной статьи» и пошел с девчонкой. Та что-то ему рассказывала, но он ничего не понимал.
— Стоп! — скомандовал он.
Девочка остановилась, испуганно на него посмотрев.
— Я ничего не понимаю, что ты говоришь.
Девочка вздохнула и стала опять говорить, уже медленнее, в этот раз подключив жесты. Это было похоже на пантомиму, только со звуками. Девочка стала прыгать, издавая странные звуки, похожие на кудахтание. Потом переметнулась на другую половину и показала привычный «Хай Гитлер» жест и как будто что-то схватила. Потом опять стала кудахтать. А в конце — давай тыкать себе в живот и в рот пальчиком.
Немного подумав, Фридрих спросил:
— Кто тебя обидел?
Девочка стала показывать на дальнее жилище. И сложила руки в молебном жесте.
— Оставайся здесь, я разберусь.
Девочка закивала головой. И, отступая и пятясь назад, окольными путями убежала вдаль.
Фридрих зашагал к указанному месту. В голове было пусто, кроме одного вопроса: «Почему я?»
Войдя в полуразвалившийся дом, он сразу же всё понял.
В угол забились две женщины. А напротив стоял немецкий солдат: под мышкой одной руки он держал курицу, а в другой — револьвер и целился то в одну, то в другую.
— Это моя курица, — кричал он на них, — как и всё здесь! Я вас победил! Здесь всё мое!
Женщины ничего не говорили, одна пыталась заслонить собой другую.
Фридрих быстро оценил обстановку, шаг — и он ударил солдата по голове прикладом своего пистолета. Женщины вскрикнули. Курица упала на пол и закудахтала. Откуда-то появилась девчонка и подхватила ее. А потом бросилась обнимать других женщин.
— Курочка! — засмеялся Фридрих, смотря на девчонку.