В тройку, которую повел сам Карим, помимо него, входили двое бойцов, хоть и несколько уступающих вожаку в умении владеть огнестрельным оружием, но зато относящихся к тем чеченцам, которые считали истребление неверных лучшим способом заслужить благоволение Аллаха, а смерть в бою — величайшим счастьем, открывающим перед ними двери рая. Одним из них был тезка Дениева — Шамиль, в прошлом обычный сельский житель, отец четверых детей, которые вместе с его женой погибли во время первых бомбардировок Грозного. К Дениеву Шамиль попал случайно — через день после гибели семьи он, не кланяясь пулям, шел по улицам города, равнодушным и остекленелым взглядом смотря по сторонам и крепко сжимая под мышкой отрубленную им по локоть руку, облаченную в окровавленные лохмотья рукава форменной одежды солдата российской армии. Так он и наткнулся на патруль людей Дениева, положил аккуратно перед ними на землю свою ношу и просто спросил:
— Возьмете меня?
C тех пор Шамиль стал живой легендой отряда. Его невозмутимость и полное отсутствие страха вселяли уважение и рождали многочисленные легенды. Шамиль не был жесток к врагам, он убивал их безо всякой ненависти и жалости, как опытный мясник режет скотину. Стрелять он не любил и предпочитал орудовать ножом или даже просто своими огромными руками, которыми он без труда мог свернуть шею трехгодовалому быку.
Ильдар Муразов, другой участник тройки Карима, был полной противоположностью Шамиля. В прошлом учитель физкультуры в одной из грозненских школ, Ильдар отличался необыкновенной гибкостью. Казалось, что его сухощавое тело было сделано из гуттаперчи. В школе он пользовался огромным авторитетом и ушел из нее в результате конфликта с директрисой, объявившей ему строгий выговор после того, как Ильдар отказался принимать русских учеников на факультативные занятия по боевым искусствам. Вскоре после этого директрису нашли с перерезанным горлом, а небогатый учитель захолустной школы неожиданно исчез на несколько лет. Затем Ильдар столь же внезапно вернулся без двух пальцев на левой руке, зато с внушительным чемоданчиком, набитым вожделенными зелеными бумажками с портретами американских президентов в количестве, достаточном для того, чтобы поселиться в любом уголке мира и жить припеваючи. Однако Ильдар предпочел остаться на родине. Ходили слухи, что он нашел некоторых из своих бывших учеников и прокручивал с ними какие-то таинственные дела. Вероятно, это было действительно так, учитывая, что после начала войны Дениев лично разыскал Ильдара и предложил ему вступить в свой отряд.
Тройка внимательно прочесывала пространство двора. Луч фонарика, который Карим держал параллельно стволу автомата, скользил по внешней стене и пространству между ней и зданием. Пусто.
Внезапно Карим уловил тихий шорох. Палец упирается в податливый курок, луч фонарика метнулся навстречу звуку. В бледном пятне света мелькает черная тень, доносится сиплый, раздраженный птичий крик. Карим облегченно сплевывает — всего-навсего сойка. И какой шайтан занес ее сюда?
Они двигаются дальше. Всем уже ясно, что осмотр — пустая формальность для того, чтобы чувствовать себя увереннее. Охранники, если не ушли спать домой, наверняка перепились и дрыхнут в основном здании, сейчас с ними разбирается Мавлади, а уж он это умеет… Да, он хорошо умеет резать спящих. При мысли о Мавлади Карим стискивает зубы от ненависти. Хорошо было бы, если б хоть один из этих русских вовремя проснулся. Карим дорого бы дал, чтобы посмотреть на Мавлади, судорожно пытающегося затолкать обратно в распоротое брюхо собственные кишки. Мерзавец без чести, совести и веры. «Будь я проклят, — думает Карим, — если этот пес верит даже в самого Аллаха!» Впрочем, что за мысли лезут в его голову в такое неподходящее время? Карим прогоняет их прочь и идет дальше, сопровождаемый крадущимися как тени спутниками. Все должно быть сделано быстро и тихо, даже в случае обнаружения врага ликвидировать его надлежит без лишней стрельбы, чтобы не поднять тревогу раньше времени.
Внезапно послышался тихий звук. Птица? Или это ему опять показалось? Карим оглядывается по сторонам, притормаживая шаг. Нет, ему не показалось. На мгновение в луче фонарика промелькнула чья-то тень. Карим делает знак, и тройка бесшумно расходится, зажимая неизвестного противника в клещи. Карим водит фонариком, крепко прижимая его рукой к дулу автомата, но опять ничего не видно, будто они встретились с привидением, которое тут же немедленно растворилось в воздухе.