– Минутку.
Алексей достал из кармана брюк маленький диктофон и положил на стол.
– Ты ведь не против если я буду записывать рассказ на плёнку?
Артемий покачал головой. Алексей нажал на кнопку, диктофон зажужжал. Мясник потёр шею и начал.
Первое убийство как первая любовь, никогда не забудется. Так вроде бы сказал тот чмошник Пичушкин. Всё произошло в 1993 году. Этот год запомнился мне на всю жизнь – именно тогда в нашем доме появился видеомагнитофон. Видик, если по простому. Отец, особенно под бутылку водки, любил смотреть на нём кассеты, взятые в долг у его собутыльников. Частенько это была дешёвая порнуха и он даже накидавшись не позволял мне в такие моменты присутствовать в комнате и гнал пинками на кухню. Но как и любой пацан в одиннадцать лет я вкушал запретные плоды, когда отец уходил на работу или бухать (что чаще). Не удивлён, что мать умерла – мало кто выдержит такую мразь. Но я немного отвлёкся.
Порно мне быстро надоело – я не находил в нём ничего интересного. Кроме моментов с пощёчинами и сцен с плётками. Да-да, и такие кассеты находились у бати. Но и эти сочные сцены приелись. Смотреть по телевизору про упадок экономики и назревающий конфликт в Чечне мне не хотелось. Это могло стать причиной моей преждевременной гибели от скуки. Тогда я обратил внимание на кассеты с обычными фильмами, аккуратно сложенными в шкаф под телевизором. Я влюбился в кинематограф. Почти каждый вечер я смотрел что-нибудь новенькое, а если батя не приносил свежих кассет, пересматривал старые заново. «Терминатор», «Робокоп», «Рэмбо», вестерны и детективы с Клинтом Иствудом, многочисленные фильмы с великим Брюсом Ли – и это только первое, что вспомнилось.
Конечно, жанр «ужасы» не обошёл меня стороной. Я с наслаждением смотрел как Джейсон Вурхиз рубит в капусту тупой молодняк фирменным мачете, ловил каждый кадр того, как Кожаное Лицо режет людей как скот бензопилой, чтобы потом подать на стол бифштексы из человеченки, часто сквозь хохот слушал очередную грязную шутку Фредди Крюгера после очередного убийства перчаткой с лезвиями. Уже в сознательном возрасте я пытался собрать похожую перчатку, чтобы разнообразить процесс моей личной охоты, но осознал, что в чём-то мой отец-алкаш был прав – мои руки и правда растут из жопы.
Все эти злодеи стали и до сих пор остаются моими кумирами, но даже они меркнут на фоне того самого, который по настоящему меня вдохновил. Такой вопрос – ты ведь смотрел «Молчание ягнят»? Я и не сомневался, это классика детективных триллеров. Опережая твою догадку – нет, не Ганнибал Лектор стал моим вдохновителем, хотя голодный взгляд Энтони Хопкинса до сих пор мерещится мне в темноте. Главный антогонист, то есть Баффало Билл, вот кто запал мне в душу. В первый раз посмотрев фильм, я где-то с минуту сидел с открытым ртом, пока шли финальные титры. Потом отмотал кассету на нужное место и пересмотрел известную сцену с танцем ещё раз.
Знаешь, это был первый случай, когда мне захотелось достать постер фильма, чтобы повесить в своей комнате, но в те времена было почти невозможно достать настоящий постер какого-либо фильма. Поэтому, придя одним днём домой после школы и сделав уроки, я обременил себя дополнительной работой по ИЗО –начал карандашами и ручками создавать постер на обычном листе А4. Должен сказать, рисую я из рук вон плохо, но в тот раз получилось ничего так, почти похоже на обложку кассеты, которую я взял за образец. На стену было повесить не стыдно, что я сразу же и сделал.
Постером всё не ограничилось. Из финальных титров я узнал название песни, под которую плавно танцевал Баффало – «Goodbye horses» в исполнении К. Лаззаруса. Я наведался в местный музыкальный магазин и так как никаких карманных денег у меня отродясь не было, я выждал момент и стащил с прилавка нужную кассету. Это был первый и последний раз, когда я что-нибудь крал. Нет, я вообще не чувствовал угрызений совести, отнюдь. Мне просто было противно осознавать насколько я беден и в тот день я поклялся не воровать.
Но ощущение собственной ничтожности окупилось вдвойне. Теперь, каждый раз оставаясь дома в одиночестве, я ставил на магнитофоне кассету с знаменитой песней и, напялив отцовский банный халат на голое тело, начинал выделывать па. Время в танце пролетало точно болид «формулы 1». Однажды я так продрыгался ни много ни мало час.
Я подражал Баффало Биллу, но мне хотелось стать им. Мне не нужно было всматриваться в зеркало, чтобы понимать, что образ ни разу не полный. У меня появилось желание отпустить длинные волосы и проколоть сосок, вставив в него колечко. Второе желание, к счастью, оказалось мимолётным, однодневным даже. Но вот первое я исполнил –в пятнадцать я отрастил локоны до плеч и так и проходил лет до двадцати.