Нападение закончилось тем, что я заехала ему пяткой в ухо, снова куснула за плечо и локтем чуть не выбила зубы. До побитого Ардо не сразу дошло, что щекотки его жертва и не думала бояться. Признав поражение, маг принялся вздыхать над тем, какой он бедный и несчастный. Страшно, мол, играться с девочкой, которая взмахом руки может и поджечь. Я обиделась и боднула его в бок, отчего Раджети клацнул зубами и чуть не прикусил язык.
– Так, – протянул он и лукаво сощурился. – Вот теперь, когда мы тебя растормошили, скажу одну очень важную вещь…
Сказать что-либо ещё магу помешало громкое шипение. Вскипевшая похлёбка напомнила о себе, перелившись через край котелка прямиком на горящие угли. Маг кинулся спасать несчастную. После ужина разморило, стало не до серьёзных разговоров, и убедившись, что я надёжно укутана одеялом, Раджети устроился у костра с маленькой записной книжечкой и принялся что-то вдохновлённо записывать ньэннским пером.
Под мерное поскрипывание металлического наконечника по бумаге я незаметно уснула.
========== (8) ==========
(8)
Ольхо склоняется над телом с противоположной стороны, но вниз не смотрит – изучает вместо этого моё деланно-напряжённое лицо и задумчиво морщит нос. Паренёк давно привлёк внимание, и причиной тому послужил не только капитанский амулет. Выяснилось, что носил он его вполне заслуженно, имея не только пытливый ум и хитрость, но и присущую исключительно рыжим удачу.
– Это не чародейская хворь, – вслух делаю заключение и на всякий случай приподнимаю веки мертвеца, проверяя уже заметно выцветшую радужку.
– Простите, что пришлось обратиться к вам за помощью, – виновато улыбается Ольхо, убирая выбившуюся из низкого хвоста прядь за ухо. – До городского мага два дня пути, а вдруг эпидемия?..
– Для чего-то такого меня и направили сюда, – пожимаю плечами, опускаю руки по локоть в лохань с ледяной водой и насмешливо цыкаю: – Эпидемии начинаются не так.
– Лучше знать наверняка. – Капитан всё-таки опускает взгляд, и на холёном лице мелькает гримаса отвращения. Трупов он, что ли, никогда до этого не видел? Или паренька больше напугали гнойные струпья? Ах, точно, вскрытая грудная клетка, вывернутые наружу кишки, разложенные рядом сердце, печень и лёгкие… но это ничего, желудок у парнишки крепкий, пока держится.
– Наверняка ничего знать невозможно.
Он на миг забывается, позволяя смешок, но тут же берёт себя в руки и возвращается к дежурной учтивой улыбке. Впрочем, любопытство всё же берёт верх, и изображать почтительный трепет у него не выходит – подойдя ближе, Ольхо заглядывает в лохань, проверяя, на месте ли мои руки, но потом смотрит прямо в глаза.
На границе магов боятся меньше. И в чём-то даже правы, жизнь Владеющего здесь зависит от простых людей нисколько не меньше, чем их – от Владеющего. Поэтому перед магом не станут стелиться в страхе. Уважать, слушать, выполнять приказы – будут. Но раболепствовать? Ни за что. Разве что перед столичными чародеями, и то только для того, чтобы не посрамить господина.
– Так надо? – с невозмутимым лицом интересуется он.
От воды заметно веет холодом, поэтому его беспокойство можно понять.
– А если вдруг всё-таки эпидемия? – вполголоса спрашиваю себя. Больше для того, чтобы напугать капитана, и в дополнение к словам шепчу короткое заклинание. Вода послушно вспыхивает синим светом.
Но капитан не пугается. Лишь бледнеет, опасливо косясь на развороченный труп, бывший некогда красивой девушкой. Возможно, капитан ухлёстывал за ней, быть может, даже с далеко идущими планами… потому и заметил пропажу первым.
Дальним колодцем, спрятанным в пролеске близ замка, пользовались редко, несмотря на то, что вода там была чище. Какой демон дёрнул служанку отправиться туда, гадать уже бессмысленно – то ли ягод хотелось на обратном пути собрать, то ли сбежать из-под деспотичного контроля старшей кухарки. Ольхо нашёл девушку сидящей у колодца, с венком болотных трав на коленях и блаженной улыбкой, благодаря чему по замку уже поползли слухи, что то дело рук самого Хозяина Топей.
О главной фигуре местного фольклора Ольхо просвещал с радостным ажиотажем, словно перед ним не Владеющий, а заезжий сказитель или праздный зевака. И попытка устрашить, скорее всего, удалась бы, не будь история слишком похожей на множество тех, что гуляли по всему Келеро. Менялись лишь декорации и некоторые действующие лица, но, в общем и целом, страшилка была типовой, больше для детей, чтобы те не лезли в чащобу, на болота или не бегали к стремнине.
Ольхо брезгливо тыкает пальцем в обломок торчащего – чтобы добраться до сердца, пришлось приложить силу – ребра, и догадки о связи капитана и служанки развеиваются. Паренёк больше походит на любопытного ребёнка, чем на безутешного любовника.
– Здесь уже буйствовала чародейская хворь? – как бы между делом интересуюсь я, вынимая руки из лохани и стряхивая ледяную воду.
Капитан вздрагивает и вытягивается в струну.
– Год назад, но сеньор Янкел справился с ней, не пришлось даже магов из столицы приглашать. Сами разобрались, тогда-то повышение и получил – приглянулось барону то, как споро я всё организовал, стоило старому капитану слечь. Струпья выглядели также, поэтому я решил…
Он наталкивается на мой холодный взгляд и резко замолкает.
– Это не чародейская хворь, – чеканно произношу я.
– Конечно, магистр Кирэй, – послушно кивает Ольхо и в два шага оказывается рядом, хватая за руку. – Это не чародейская хворь.
Прежде чем я успеваю сделать хоть что-то, на моём запястье щёлкает браслет из зелёного золота с эвклазовыми вставками. Сердце сжимает ледяная рука, и только усилием воли я остаюсь на ногах.
– Но другие об этом не знают.
С детства ненавидел рыжих. Кажется, на возникновение хоть какой-то симпатии не осталось и шанса.
***
Тихие предрассветные сумерки нарушало мелодичное постукивание маленького латунного молоточка. В эту ночь Раджети отчего-то не стал ложиться и долго сидел у костра с разложенными перед ним магическими приспособлениями, о смысле которых оставалось только догадываться. За три дня, что мы провели на поляне, в изучении магии я продвинулась не особо – в основном училась контролировать силу и медитировать, чтобы восполнять источник. И потому внезапный порыв чародея к ювелирному искусству выглядел вдвойне непонятным и странным.
Сначала я не решалась выползать из палатки – не только потому, что от земли веяло сыростью, а под одеялом было слишком уютно, – не без любопытства наблюдая за Ардо, так и не сдвинувшимся с места за всю ночь. Маг сосредоточенно нагревал латунную проволочку магическим огнём, быстро опускал её в воду и перекладывал на толстую стальную пластину, служившую наковаленкой. Тонкий звонкий стук, пусть и звучал мелодично, всё же не вписывался в трели невидимых глазу птиц, скрытых пока ещё не собирающимся желтеть лесом. Несмотря на разгар осени и недавние холодные ночи, природа отчего-то передумала и решила вернуть тёплые деньки на какое-то время.
Но вот ночи такими не являлись, чему свидетельствовали стелящийся туман и накинутый на плечи мага подбитый мехом плащ.
– Сходи за водой, – хрипло сказал Раджети, даже не повернувшись. – Ты ведь уже проснулась.
Вздохнув, я потянулась и стала под одеялом натягивать шерстяную рубашку поверх льняной и вязаный жилет. Как только солнце поднимется над кронами деревьев, они не потребуются, но дрожать в ожидании греющих лучей как-то не хотелось. Слава Семерым, Ирнэ позаботилась об одежде на все случаи жизни, даже при том, что места в седельных сумках было немного. Тем более с тем количеством магических принадлежностей, что таскал с собой Раджети.
– Никогда не думала, что магам нужно столько всего знать и уметь, – пробормотала я, с грустью разглядывая не помытый после ужина котелок. На стенках красовалась прилипшая каша и студенистые капли мясного жира.
– Лучше учиться всю жизнь и многое уметь, чем в случае нужды попасть впросак, – нравоучительно хмыкнул Ардо, сворачивая проволоку в тугую улитку прямо пальцами. – Будь я артефактором, создал бы амулет сразу, а так приходится повозиться.