— Что там за завесой? — спросил Алистер вместо реакции на Илью.
— От дронов нет сигнала. Они-то ли не могут прорваться, то ли их сбили.
— Твою мать… — сквозь сжатые зубы выдавил голландец, — А что там с медиумами, кто-то уже к ним отправился?
— Да, сразу, как только вы велели. Пошел Мачида со своей командой.
— Хорошо, — тихо ответил координатор.
Ван Хойдонк несмотря на бешенное напряжение и ответственность, тем не менее был способен задавить свои эмоции. Запретив себе отвлекаться, он во что бы то не стало пытался удержать тонкие нити ускользающего контроля. Мозг его лихорадочно искал решение, то что могло спасти сейчас не только задуманную миссию, но и целый мир от чудовищных последствий. Алистер молчал, стоя в пол оборота и через плечо наблюдая за, казалось, выжившим из ума Ильей.
— Фрэнк, свяжись с охраной. Мне нужно три человека и носилки. Да, и передай Мачиде, чтобы ни в коем случае ничего не делали с Окти. Под страхом смерти ничего не делали!
— При всем уважении, сэр, я думаю он и так это понимает.
— Давай-ка я буду здесь думать, а ты выполнять!
— Так точно, — ответил оператор, после чего дал короткий устный запрос в микрофон на длинной стойке, стоящем на углу его стола.
Меньше чем через минуту, в зал влетели три коренастых молодца в черных военных брюках и свитерах. Двое из них несли пустые носилки. В руках третьего был внушительный автоматический карабин.
— Так, парни, видите этого припадочного? — Алистер быстро указал рукой в сторону раскачивающегося и тихо что-то бормотавшего себе под нос Ильи, — Замечательно. Грузите его на носилки и за мной.
Когда группа с голландцем во главе и погруженным на оранжевые носилки хакером быстрым шагом направилась к выходу из каменного зала, неприятный скрипучий голос из тенистой ниши раздражительно заметил:
— И куда это ты, Алистер? Кто будет разгребать весь этот бардак?
Надо было отдать должное обладателю этого голоса. Несмотря на весь творящейся вокруг хаос и вакханалию, никакой паники или даже простой неуверенности нельзя было расслышать в заданном вопросе.
Перспектива зарождающейся на глазах, третьей мировой, будто бы абсолютно не пугала скрытого тенями соглядатая, словно за свою жизнь он повидал таких конфликтов не один и даже не десять, и все, что сейчас творилось, не выходило за границы обычного рабочего порядка.
— Я, патриарх, как раз этим и занимаюсь, — обернувшись, как можно спокойней, стараясь не сорваться на грубость, ответил голландец.
Быстрые гулкие шаги, мелькание синего неба сквозь полуразрушенные колонны морской галереи, крик чаек и свежий соленый воздух. Илье удалось переключиться и снова вернуться в себя, удалось оставить ужас боя позади и сосредоточить внимание на том, где сейчас находилось его мокрое от испарины и сотрясаемое сильным ознобом тело. Но удалось ли это ему? Быть может это его мозг устал от резких вспышек невыносимого стресса и боли и выкинул сознание прочь? А может быть мозгу это приказали? Слишком много вопросов для его бедной головы. Одно оставалось несомненным фактом — его куда-то несли. Оглядевшись и попытавшись приподняться на локте, чтобы обозреть тех, кто так громко топал сейчас, хакер нашарил в воздухе рядом с собой плотный накрахмаленный манжет дорогой белой сорочки. «Толя!» — первое, что пришло в сознание. Сделав усилие и приказав пульсирующим и ноющим от повышенной температуры мышцам шеи повернуть голову, Илья увидел над собой знакомое лицо голландца. Тот, почувствовав взгляд, посмотрел в ответ.
— Т-Толь… Алистер, — слабым голосом позвал фрилансер, — куда мы идем? То есть… Куда вы несете меня?
— К твоему другу, Элайджа, мы несем тебя к Окти. Другого выхода у нас нет.
Какие-то мгновение, лежащий на носилках хакер молчал, словно что-то соображая, пытаясь собрать рассыпанные мысли.
— Ему очень больно, Али, — наконец тихо проговорил Бельштей, — а еще страшно. Он не понимает, что ему делать, что вы от него хотите. Он не был к этому готов.
Голландец внимательно посмотрел в покрасневшие, слезящиеся синие глаза, чуть разлепил губы, видимо для ответа, но осекся, а после отрывисто скомандовал:
— Быстрее, парни! Надо поднажать.
Галерея кончилась, процессия спустилась в темные каменные коридоры. Дневной свет быстро сменился маслянистым, коптящим огнем факелов. Коридоры ветвились ходами и поворотами, встречая спешащую группу промозглой сырой затхлостью. Густой, липкий воздух все явственней отдавал плесенью. Люди одолевали один лестничный пролет за другим, углубляясь все дальше в скалистые недра. Вот уже отдаленно, на границе слышимости, можно было уловить звук падающих капель. Несли Илью бережно, даже очень. Настолько, что ему почти удалось провалиться в какое-то подобие дремы, чуткой и настороженной. Легкое раскачивание носилок только способствовало этому. Если закрыть глаза и домыслить мерный перестук колес, то могло показаться, что ты едешь на поезде. Из этого полусна к реальности Илью вернул резкий голос Алистера, эхом раскатившийся по сводам знакомой пещеры: