Наконец один из работников отеля вышел в центр зала и попросив внимания зачитал список фамилий. Люди из этого списка составляли первую партию тех, кто был готов к переселению. Ильи среди них не было. С сожалением вздохнув, хакер вернул свое внимание к экрану телефона. Однако вслед за первой партий очень быстро сформировалась и вторая, а там третья и четвертая. И вот, когда фойе опустело почти наполовину, Илья наконец услышал свою фамилию в одном из объявлений. Радостный окончившемуся наконец ожиданию, он ловко зашвырнул рюкзак за спину и в рядах своего только что сформированного отряда переселенцев вышел сквозь раздвижные двери на улицу. Группу перед входом уже поджидал небольшой автобус. Провожатый, тот кто зачитывал последний список, подавая знаки руками собрал людей возле себя, после чего проконтролировал, чтобы все они загрузились в салон. Вещи были сложены на задние ряды, Бельштейн занял место возле окна, воткнул наушники и постарался расслабиться.
Когда жизнь твоя так внезапно срывается с катушек, когда в ней появляются убийства, похищения и погони, то волей-неволей ты часто прибываешь во взвинчено-напряженном состоянии. Вот и сейчас, где-то на задворках сознания, Илью никак не покидало ощущение того, что сейчас ворвутся работники местных правоохранительных органов, завернут руки ему за спину и проводят в изолятор для таких же преступников. Рациональное в его голове прекрасно осознавало, что следы последней ночи заметены тщательно, их с Уве никто не видел и все в таком духе, но испуганная беспокойная сирена самосохранения, доставшаяся от далеких обезьяньих предков, все никак не хотела умолкать. Так он и ехал всю дорогу, лишь глазами впуская в голову красоты проплывающих за окном пейзажей, разум же его не переставал прокручивать самые скверные сценарии и возможные пути действий по их разрешению.
Но несмотря даже на это, усталость, накопившаяся ночью брала свое, глаза становилось невозможно держать открытыми, и он задремал прямо сквозь разрывавший барабанные перепонки тяжелый рок. Где-то там, на задворках восприятия, чувствовалось, как подвеска деликатно поднималась и опускалась, сглатывая минимальные неровности отличной дороги. Еле слышно позади гудел двигатель, а поток холодного воздуха из форсунок кондиционера аккомпанировал ему легким шелестом. По внутреннему хронометру прошло может каких-то жалких пол часа, но его уже тормошили за плечо. Разлепив веки и убрав из уха один наушник, Илья увидел перед собой лицо провожатого, который на английском с характерным северным акцентом, говорил ему, что они приехали.
Илья посмотрел в окно, потом окинул взглядом салон, где оставалось полтора человека — почти все уже вышли из автобуса. Он поблагодарил разбудившего, нетвердо, после довольно крепкого сна прошел в хвост автобуса, интегрировался со своим рюкзаком и вышел на вечерний свежий воздух. На улице уже сгустились глубокие осенние сумерки. Чуть в отдалении, за красивой аллеей, освещенной так, точно она была частью какой-то сказки, виднелся вход его нового места жительства. Большую дубовую дверь осеняли две раскидистые березы, а старинный масляный фонарь сверху не давал ей погрузиться во мрак. Очертания гостевого дома скорей угадывались, нежели четко виделись в отголосках сумеречного света. Тем не менее, ясно различался крутой скат крыши, что взмывал к фиолетовому небу резными окантовками, а на вершине, покачиваясь в такт ветру, рисовался чугунный черный флюгер в виде ощетинившегося волка.
Илье сразу понравилась новая гостиница. Если бы его холодное черное сердце было еще способно на любовь, то можно было бы сказать, что он прямо-таки влюбился в этот дом! Последняя метафора была порождена воображением самого фрилансера. Уже неоднократно он замечал за собой неуемное желание шутить, когда что-то резко уводило его настроение от привычного налета угрюмости в позитивное русло. Илья задрал голову и щурясь, попытался лучше разглядеть дом. На ум приходили сравнения со сказочным теремом из русских сказок.
На щеку с противным свистом сел комар. Видимо он вогнал свой хоботок в многострадальную русскую плоть еще на подлете, потому как Илья сразу же почувствовал так хорошо всем знакомый противный зуд в месте укуса. Прихлопнув наглеца, Бельштейн все же решил скорей пройти внутрь, оформить так сказать официальную часть, а уже завтра при свете дня продолжить осматривать дом. Пока он шел к крыльцу, под ногами мягко и очень приятно шуршала мелкая каменная крошка, добавляя плюсов в общую картину.