— Что-то я даже не спросил куда едем?
— Ну уж точно не в гостиницу. Наконец-то.
— Надеюсь не сразу к твоему отцу. Я не то, чтобы против, просто после этого перелета не совсем уверен, что могу связно разговаривать.
— Что ты, что ты! Тем более против я. Едем ко мне домой. У меня своя квартирка, к счастью, имеется.
— Ху! — нарочито шумно выдохнул хакер, чем вызвал улыбку своей чан.
И тут внезапно зазвонил телефон. У Юки. Девушка посмотрела на экран, удивилась, потом нахмурилась. В ее глазах появилось что-то, наподобие вынужденного смирения перед неизбежностью, и она нажала на прием.
Время неумолимо бежало вперед, заставляя события сменять друг друга гораздо быстрей, чем нам порой того бы хотелось. И вот Юки уже говорила по-японски с кем-то на том конце сотового покрытия. Илья напряг слух, концентрируясь на голосе из трубки, благо качество местных дорог и шумоизоляция машины позволяли это сделать. Искаженный динамиком и приглушенный расстоянием, мужской голос звучал спокойной, но твердо и властно. Эти интонации сразу напомнили Илье целую прослойку своих заказчиков: очень крупных, топовых бизнесменов постсоветского пространства. Отличие было, пожалуй, лишь в том, что голос дельцов с одной шестой части суши был точно маслом вымазан барской надменностью, убежденностью в своей исключительности и позиции над простыми смертными. Поэтому и говорить они позволяли себе иначе, не так как все, лишь бы подчеркнуть свое место вне народного круга, в другом пространстве, недоступном для большинства. Но эта отличительная черта, ментальная прострочка, если и была в голове у того, кто говорил сейчас с его девушкой, то была она столь мастерски подавлена волей и подконтрольна ей, что абсолютно не улавливалась, как не прислушивайся и сколько не пытайся её найти. Скрипучие и хриплые обертоны выдавали глубокую зрелость, если не старость обладателя этого голоса. Юки почти не говорила сама, а только внимала. Не слушала, а именно внимала. Она только в начале поздоровалась и после еще два или три раза позволила себе скупые односложные фразы.
Илья внимательно смотрел на свою милую маленькую японку и увидел в глазах то, что до этого не видел никогда и ни разу, ни одного малейшего мига. Вместо присущей веселой дерзости, бликующей искрами смелости и вызова, там был страх. Почтение, покорность, согласие и смирение — это ладно, но страха, откровенного и явного, Илья не видел еще за любимыми ультрамариновыми радужками. То, что эмоции отражаются в глазах, это наверно известно любому ребенку еще с детского сада. Но могут ли эти эмоции передаваться сквозь искусственные линзы? Оказалось, что еще как. Бельштейн мог сейчас поклясться в этом.
Существуют ли доктора психологии? Илья очень сильно в этом сомневался. Но даже если они и существовали, то совсем не нужно было быть одним из них, чтобы догадаться кто сейчас говорил с Юки.
— Это был отец? — спросил хакер, когда, опустив глаза, девушка убрала трубку от уха, медленно выдохнула и принялась нервно постукивать ноготками по разноцветному яркому чехлу телефона.
— Да, — после недолгой паузы ответила младшая Тагава.
— И… Что же он хочет? Как он вообще так быстро узнал, что ты прилетела?
— Знаешь… Со связями моего отца это совсем не удивительно. Не удивлюсь, что у него куплена половина японских аэропортов, — ответила Юки и горько усмехнулась.
Прямо сейчас перед Ильей новыми мрачными гранями раскрывался характер девушки. Словно искрящаяся, вечно яркая звезда прямо сейчас разворачивалась к нему своей еле-еле тлеющей, затухающей стороной.
— Эм… — хотел он было что-то сказать, но слова не облеклись в форму, а скатились нервными, не до конца сформированными импульсами обратно в трахею и застыли там комом.
— Скоро приедем уже, — тихо, как бы между прочим, проронила Юки.
А может просто, тонко ощущая незримые волны, недоступные органам чувств так, как умеют это только женщины, девушка хотела разрядить обстановку? Ноготки продолжали нервно, без какой-либо мелодии и ритма царапать и барабанить по телефонному чехлу. Илья, поняв наконец, что нужных слов ему не найти, сколько не пытайся, просто взял Юки за руку. Та благодарно положила голову ему на плечо.