— Он не родился. Я ему не позволила, — сказала Элеонора и мрачно добавила. — В этом виноват ты, Идо Тенрик. Прощай, обмой с себя кровь.
И вот вроде бы всех мятежников схватили. Тенрик, может, среди них. Но Элеонора не чувствовала успокоения. Она так и осталась одна, ну, не считая Тину, которая единственная на свете давала матери радость и смех. Нет, не стоит терять свою мечту. Должно быть, Идо торжествует над её неудачными попытками обеспечить Тине самое лучшее детство и будущее. Вынюхал ведь всё через своих дружков, наверное. Не дождётся.
Она решилась. Как только мать с сестрой отправились в Тенкуни, а отец вернулся в Рысь, Элеонора поехала к Казокварам. Эван был занят, он играл в бильярд с приятелями. Но это было не так страшно. Главное, что Нормут смог уделить ей время. Они сидели вдвоём за чайным столом и не спешно разговаривали о насущных делах. Их никто не отвлекал: Тина под присмотром няни играла во дворе с Алекрипом и Азадер, Ромила была в школе, а Фалита ухаживала за Дрисом, который медленно шёл на поправку. Врачи и целители обещали, что скоро он нормально будет жить. Но главный наследник Казокваров никогда не сможет продолжить свой род.
Слово за слово, так проходила их тихая беседа.
— Кстати, мятеж неплохо помог вашим шахтам, — с радушием произнесла Элеонора. — Ряд шахт в Санпаве остался без крупных покупателей из-за всей этой суматохи с Марионом. Пока не утихнут страсти, всё внимание покупателей приковано к Конории, ну, и к вам, фанин Казоквар.
— Я всегда выигрываю, что вы хотите! Эта моя природа, — Нормут засмеялся и отхлебнул чая.
«Это видно по здоровью вашего старшего сына», — чуть было не ляпнула Элеонора, но в ответ мило улыбнулась и прислушалась к играм Тины со двора.
— Просто я не думаю о прожитых днях, — с исключительной теплотой, специально приготовленной для неё, сказал Нормут. — Я живу настоящим, заглядывая в будущее. И в этом настоящем нет никого, кроме меня и моей дорогой семьи. Что до чувств других, то я забочусь о них в той мере, которая может пригодиться мне. Вот и всё. Я как король маленького королевства, которое могу сохранить только сам. А угадайте, почему часть заказов с Санпавы перебежала ко мне после восстания?
— Вы заявили себя как лучшего друга герцога.
— Именно, моя дорогая! Я сказал, что буду верен ему и не потерплю, если кто-нибудь покусится на жизнь моей страны. На деле же показал, что мои шахты защищены свыше, ведь я друг самого Огастуса. И даже злостного покушения его выродка на моего сына не разрушило нашу дружбу.
— Вы восхитительны, — восторженно вздохнула Элеонора.
Правда, её слова получились приторными, навязчиво сладкими и безвкусными. Нормут поправил свой толстый, съезжающий с кресла живот, облокотился руками о колени и направил тёмный взгляд на Элеонору.
— Фанеса, я вижу вас насквозь. Не надо лишних комплиментов, я сам знаю, что я великолепен. Давайте, раз нам сегодня удалось остаться наедине, поговорим о ваших планах, по которым вы надеетесь прибрать моего младшего братишку к своей юбке, а его состояние к ногам. Или может я ошибаюсь, поправьте меня, если вы любите Эвана.
От таких слов Элеонора застыла. Но она едва ли допустила растерянность в неуклюжих жестах рук, напротив, показала свою невозмутимость и гордость, когда поставила на место чашку.
— Да, я не нуждаюсь в Эване-мужчине. Я нуждаюсь в Эване-супруге. Вы раскусили мой план, я хочу втереться в вашу влиятельную семью. Одинокой матери тяжело жить за счёт старящихся родителей.
— Вы действительно хотите выйти замуж за моего Эвана? Моего младшего брата? — спросил Казоквар, сделав большой нажим на словах «моего».
— Хочу, иначе бы я с вами не сидела.
Казоквар покачал головой с гордостью за упорство Элеоноры. И присвистнул, когда, помолчав, так и не дождался от неё страха или сомнения.
— Тогда заключим с вами сделку. Я вам отдаю Эвана, а вы… — он притих, ловя тревожную паузу, и продолжил, — знакомите меня со своим отцом. Нашим семьям надо бы объединиться.
Наглость Нормута поразила Элеонору. Она вспыхнула, чуть не поперхнулась и тут же поймала себя на мысли, что Казоквар ведёт ту же игру, что и она.
— Элеонора, моё предложение, которое сегодня вы собирались сказать мне первой, выгодно будет нам обоим. Мне очень нужна такая невестка, как вы. Очень! — и Нормут опустил глаза. Его плечи вздрогнули и послышался писк. — Эван — бездельник, тунеядец, лентяй, идиот, он позор семьи, но я его люблю и не хочу, чтобы он пропал. Ему нужная сильная опора, а я долго с ним не протяну, мои нервы отказываются его содержать. Говорят, в семье не без урода. Так в казокварском роду Эван тот самый урод. Иногда мне кажется, что он патологически туп… Наши родители родили его поздно и слишком сильно опекали, из человека сделали тупое животное, способное только что есть самостоятельно. И вот этому существу мои родители завещали совместное со мной управление шахтой! Он же всё проиграет в карты в первый же день!
— Но это ведь ваша шахта! — Элеонора пришла в замешательство. — Или у ваших родителей есть ещё одна?
Казоквар напряжённо замолчал, а потом бахнул:
— Она принадлежит моим родителям, генералу Диду Казоквару и его жене, нашей матушке. Это они вытащили первый камень за год до моего рождения, они её создали, а я только расширил её и превратил ту помойку в плодородное место, поскольку мой отец был занят военной службой, а матушка танцами на балах. Но официально эта шахта — родительская. Со дня на день их не станет, они умирают. К ещё большему горю, мои полоумные старики в завещании разделили шахту на две равные части — мне и Эвану.
— Так в чём беда? Выгоните его, и проблема решена. Эван не тот человек, что наберётся смелости пойти пойти против вас.
— Но он мой брат! — вызывающе зарычал Казоквар. — Долгих восемнадцать лет я мечтал, чтобы у меня появился брат. Я любил его, баловал вместе с отцом и матушкой, о чём сам и жалею. Я не могу так поступить с Эваном. Вы же понимаете меня.
«Ещё бы не понимаю, — подумала Элеонора. — Сама тут вожусь с одной курицей».
— На чём я остановился, — взялся на добродушный нрав Нормут. — Элеонора, как супруга Эвана, вы обязаны отгородить его от управления шахты. Его долю вы должны взять на себя и работать под моим руководством. Я бы надеялся на Дриса, но он скоро окажется на… Не будем об этом. Вас устраивает такое предложение: вы становитесь моей правой рукой, а я становлюсь партнёром ваших родителей?
Элеонора хотела кивать каждому слову Нормута. Как оказалось легко проникнуть в логово главного зверя Конории — стоило отыскать его слабые места. Страх потерять брата и страх упустить деньги. Заманчивое было предложение, но уж слишком лёгкое.
— А чем я должна поступиться, чтобы добиться своей цели?
— Очень ценными вещами, важными, как сама жизнь — совестью и человеколюбием. Вы в курсе, на каких жестоких законах покоится наше имение. Если хотите, Элеонора, стать фанесой Казоквар, вы обязаны их сохранять. Я не позволю вам вмешиваться в мои личные дела с рабами. Вы всё ещё намерены выйти за Эвана? В таком случае живите по моим законам. Ну как, согласны на жертву?
Элеонора закусила язык. Она ясно представляла, что будет наблюдать каждый божий день, какие зверства ей предстоит познать. Но будет ли ещё такой шанс в её жизни? Попадётся ли человек с казокварской прытью и добротой Идо, которая и то оказалась ложной?