— Уилл, что интересного ты нашёл в Чёрном океане? Если ты говоришь, что был в порту ради него, то тебе не безразлична будущая экспедиция. Для чего тебе океан?
Уилл промолчал, но потом сказал:
— Я хочу узнать, что это такое. Мы ведь ничего не знаем про Чёрный океан, а он может ответить на все наши вопросы. Даже на такие, которые относятся к нашему происхождению… Чёрный океан, он… Просто у человека должно быть дело в жизни. Почему я не могу сделать своим увлечением Чёрный океан? Я верю, что он не пуст. Вы верите, что он скрывает нечто любопытное и нужное нам?
— Я верю в преданность делу. Вот моя религия, — заявил Тивай.
— Почему вы отправляетесь в океан? Вы можете не вернуться. Что руководит вами? — Уилл не заметил, как вопросы начал задать он. Но уж больно его заинтересовал Тивай Милгус, про которого он не раз слышал. Тивай Милгус! Грозный тенкунский маг! Он прошёл семь войн. Милгус славился своими беспристрастием и хладнокровностью. Он никогда не придерживался определённых правил или убеждений, когда выбирал чью сторону принять в предстоящей войне, деньги также не были решающим фактором. «Фаза луны за меня сделала выбор», — отшучивался на вопросы всегда Милгус.
— Борьба. Я сражаюсь с младенчества, войны не оставляли меня никогда. Тьма, которую я видел, в тысячу раз чернее моей одежды. Но всё это время я бился с людьми. Сейчас я хочу испытать себя с природой. Кто я такой? Её дитя или её враг? Кем я стану для абадоновских обезьян — другом или последним, кого они видят? Человеку суждено рождаться и умирать. Я дал себе слово, что не позволю ни одному человеку убить меня, но природа… Ей позволю сделать с собой всё, что она надумает. Уилл, нас называют демонами за нашу богомерзкую задумку проникнуть в Чёрный океан. Но мы — люди. Мы люди… ищущие до конца времён свой очаг… Может, сразившись с природой, наконец, проиграв битву, я назову себя человеком. После первой войны я ещё чувствовал в себе человеческую душу, после второй её стало меньше, после третьей я стал питаться духом смерти. В обществе людей я называю себя магом и не более того. Может, могущество природы покажет мне, что я простой человек с незатейливыми радостями и печалями. Кстати, что не спрашиваешь меня: «а про каких обезьян вы говорите?» Ты тоже знаешь про абадон? Говорил же, что просто пришёл на кораблик поглядел! — и Милгус засмеялся.
Уилл не стал ему отвечать. Нет смысла накалять опять обстановку. Уилл сочувственно вздохнул. Он не раз слышал, что многие тенкунские наёмники перестают жить обычной жизнью, они поглощаются войнами. И уже не из-за денег, не за идею они идут на чужой фронт, а для того, чтобы просто дышать и наслаждаться самим присутствием войны.
— Вы в чёрном. Это из-за вашего прошлого? — решил спросить Уилл.
Милгус встал и расправил плечи. Да, показал он, посмотри, на мне нет ни одного белого пятнышка. Чёрный как тьма. Белое лицо и серые глаза и то прячутся под тёмной шляпой.
— Нет. Я люблю быть незаметным в толпе людей.
— Человек в чёрном маскарадном плаще очень незаметен среди ярких платьев и пальто, — хмыкнул Уилл.
— Верно! Люди видят мою одежду и смотрят только на неё. Моя душа остаётся для них темнее этого плаща.
Тивай поглядел Уиллу в лицо и перевёл взгляд на часы. Он чуть занервничал, когда увидел, что прошло сорок минут.
— Мы заговорились… Уилл, позволь протянуть тебе руку. Ты сильный парень, на «Встрече» такие нужны. Я возьму тебя на корабль, ты увидишь Чёрный океан.
Уилл покачал головой.
— Нет, я откажусь.
Его ответ удовлетворил Тивая. Хитрая улыбка озарила его лица.
— Простой мальчишка бы согласился. Ты скрываешь от меня что-то. Ну да ладно, я не пытаю людей. Ты сам расколешься, если это должно будет произойти. Ладно, удачи тебе! Если надумаешь поплыть с нами в океан, помни: мы не демоны, мы — люди.
Тивай собрался уже уйти. Но в последний момент повернулся к Уиллу и спросил:
— Тебе нравится моя одежда? Держи мой плащ, стань загадочным и скрытым ото всех. Я другой плащ надену, у меня их много в шкафу висят.
— Нет, не нужно… — неуверенно протянул Уилл.
В руки прилетел мягкий чёрный ком. Тивай завернул за угол и исчез.
Уилл осмотрел плащ. Красивый! Просторный и не жаркий, не вспотеешь. Но всё-таки это был плащ противника. Мага песка. Уилл засунул руки в большой карман и нащупал там множество мелких частиц. И не только в карманах был песок. Он двигался внутри под суконными нитками. Тяжёлый плащ состоял из песка.
***
Тобиан возвращался домой. Никогда ему ещё так сильно не хотелось отворить скрипучую дверь этой маленькой съёмной квартирки, проникнуться ароматом хлеба, горячей колбасы, повалиться на тёплую кровать. Но ещё сильнее хотелось увидеть её. Зелёные глаза. Маленькую улыбку. Яркие волосы. Дотронуться до перепачканных в муке руке. И прошептать: «Я живой».
Фальшь, иллюзия, обман — это часть жизни, уготованный рок человеку, что прожил на самом деле всего двенадцать лет. А дальше чужая жизнь под чужим именем. Хотя что из этих двенадцати лет было настоящим, когда он ещё успевал жизнь в правде?
«Тоб, я люблю тебя, — шептал Конел. — Тоб, ты сильный мальчик. Ты прекрасный человек.»
У соседнего дома с друзьями играл Майк. Тобиан помахал ему рукой и открыл дверь. В квартире была пустота. Не готовила еду печь, не свистел чайник.
Оглушающим грохотом раздался выстрел из комнаты. Вдребезги разлетелось окно. В коридоре упала картина, и рамка тут же разбилась.
Казалось, время замертво остановилось в тёмном ужасе.
— Люси! — закричал Тобиан и выдернул из куртки заряженный револьвер.
Кровь хлынула в лицо, он бросился в комнату, направляя револьвер на возникшую тень.
Его лоб ощутил холодный металл, что больно вдавился в кожу.
Люси с большими бешеными глазами держала его на прицеле ружья.
В окне была пробита дыра, на полу лежали частицы пороха.
— Люси, что ты делаешь… — застонал Тобиан.
Люси смотрела на него и не узнавала, в добрых, родных глазах читалась только ненависть.
— Люси, опусти ружьё… — Тобиан положил на него руку и отвёл в сторону. — Люси, что ты делаешь? Это же я — Бонтин. Нет… Это я, Тобиан, твой друг. Что на тебя нашло?
Вдруг её руки задрожали, она рухнула на пол, зажав в руке ружьё. Плечи заколыхались, на полу возникло мокрое маленькое пятнышко. Тобиан присел с Люси и обнял её.
— Что с тобой? Люси, почему ты взяла моё ружьё? Почему ты стреляла?
Маленькие осколки стекла падали на пол.
— Уйди прочь! — плакала Люси и шипела как змея. — Ты мне не поможешь. Вы все слабаки! И ты, и твой брат, и маги Нулефер и Уилл. Вы бесполезные слабаки. Я сама спасу своего отца. Он умирает, Тобиан, я чувствую. Я сама его спасу, чего бы мне это не стоило! Я взяла твоё ружьё, чтобы научиться стрелять. Я не дрогнула! Не побоялась! Но сейчас… мне страшно, Тобиан.
Тобиан забрал у неё ружьё и отбросил в сторону, он положил руку на её растрёпанные волосы. Скорбь и страх, затаившиеся под красивыми глазами синие пятна, перенеслись в его сознание. Сколько ночей она не спала? Если бы он знал! Если бы он знал… Его бледное лицо и искалеченное тело давно перестали отпечатывать на себе боль организма.
— Люси, прошу тебя, не нужно. Ты не такая, не опускайся до наших врагов. Люси, ради меня не прикасайся больше к ружью. Мы же люди, Люси.
Люси не отвечала. Тело вздрагивало под надрывистым всхлипыванием, рука тянулась к ружью, болезненно царапая пол.
— Ты слышишь меня, Люси?
========== Глава 41. Зимние рододендроны ==========
Пышнотелый старик потирал от предвкушения руки. План ему нравился, и разговор тоже. Как всё удачно складывается! Позади него предупреждающе кашлял генерал, присягнувший на верность. Ну и чёрт с ним! На то он и король, что хочет, то и говорит!
— Я согласен на треть Санпавы, но я сам выберу, какие территории мне взять. А так я согласен. Согласен, поверьте!
Его Регентство король Геровальд говорил ровно. Когда молчал, то губы его были плотно сомкнуты. Он не подавал радости — как же хорошо работается с королём Иги! Великолепный старик! Прекрасный собеседник, понятливый и уступчивый. Вот только фигура генерала Шенроха, застывшая каменным изваянием за спиной Иги не внушала доверия Геровальду.