Уилл перехватил летающую бочку, штык пронзил её. Вода бросилась на перемещателя. Не забыл про огневика и воздуховика, ухватив водой летающие штыки, Уилл метнул их на тех двоих. Огневик перебежал направо, только и была видна огненная пасть дьявола, воздуховик подскочил и лишь ускорил поток огня. Уилл держал водный щит одной рукой, и мигом припал к земле, дав огню проскочить над ним.
Перевернулся, рукой взялся за штык и кинул в огневика. Глаз смотрел в сторону перемещателя, тот умудрился встать в крохотную лужу. Да, то что нужно, маленькая лужица сделалась мимолётной атакой, вонзившейся в лицо. Ан нет, огневик испарил воду. И штык со спины приколотил сапог Уилла к земле. Внезапно яростная мощь оторвала его от сапога и земли, Уилла перевернули вверх тормашками. Тут-то воздуховик прогадал. Уилл тонко подметил, покуда растеклась вода и одного жеста ему хватило, чтобы собрать её и кинуть в воздуховика, стоящего на земле. При падении он не ушибся, ловко сгруппировался и упал, перевернувшись. Времени доверять судьбу в руки одной воды не было, подняв камень, Уилл бросил его в шею огневику, а струи воды бились с перемещателем и воздуховиком за спиной Уилла.
Камень расшиб лоб, и Уилл с кулаками накинулся на огневика. Жар пробил его, только тонкая водная оболочка спасала от ожогов, но и она высыхала. И вот опять ветром Уилла отбросило в сторону, где стояли Тивай и Миркогал, защищённые песком от случайного удара. Уилл ударился головой об стену, во рту оказался солёный вкус крови. «Чёрт! Вы не хотите по-хорошему. Тивай вам насмерть приказал сражаться?» Кровь с головы полилась на глаза, Уилл был ранен. Но он нащупал штыки и камни, остатки от бочек, и вода полетела со всем мусором на противников.
Маги шли на него. Уилл вскочил на ноги, и вдруг ощутил холодный нож на шее.
— Ты про меня забыл, — сказал Тивай.
Уилл занёс ногу, чтобы пнуть его в живот, но Тивай лихо скрутил его за руки.
— Уймись. Ты прошёл испытание. Ребята, отбой!
Но тело Уилла не желало останавливаться. Он ударил Тивая по щеке кулаком, отпрыгнул и окружил себя водой. Тивай поднял руки вверх, и его сдающееся движение дало сознанию Уилла команду — успокойся.
— Ты оказался хорошим бойцом! — сопящего колотящегося Уилла Тивай прижал к себе. — Опай, твоё мнение?
— Берём, — сказал капитан. — Уиллард, отдышись, приди в себя, выпей тёплого чая и приходи ко мне, я выпишу тебе билет магического наёмника, с который ты уже сегодня поднимешься на борт «Встречи». Уиллард, фамилия твоя какая?
— Уиллард… — Уилл впал в ступор. — Кэлиз. Уиллард Кэлиз. Я родом из Зенрута, — поскорее добавил он, чтобы капитан не усомнился в нём из-за твёрдого зенрутского акцента, выделяющего звонкие буквы из слов.
Он оторвался от груди Тивая и пожал протянутую Миркогалом руку. Белоснежная перчатка побагровела от крови Уилла, Миркогал снял её и по-простому засунул в карман.
— Тивай, освободишься, забеги ко мне. Я поручу тебе проверить с целителем медикаменты, — белый ослепительный капитан мигнул прищуренными тонкими глазами чёрному человеку. — Ты свои раны лечить не будешь, знаю, но других людей я хочу сохранить для земли.
Когда Миркогал и тенкунские бойцы покинули тренировочный двор, Тивай обернулся на Уилла, вытиравшего с лица, шеи и изодранных рук кровь куском от своей рубашки.
— Ты забыл, противников у тебя было четверо. Тебе нельзя мне было доверять. Мало ли я наобещал стоять зрителем! Не доверяй честным обещаниям, нас убивает не тот, кто поклялся нас убить. Убийца властен над нашей душой. В Чёрном океане ты изрубишь всех чудовищ, а на берегу тебя задушит матрос, с которым ты не поделился вином.
Уилл ещё хрипло дышал.
— Тивай, вы довольны мною?
Тивай положил руки ему на плечи, серые, а казалось, чёрные глаза пронзительно вперлись в Уилла.
— В океане ты выстоишь. Но ты не воин, чудовище сожрёт тебя, а ты покоришься. Твой хозяин, вообрази его сейчас перед собой.
Ужасающий холодок пробрал Уилла, он поджал зубы. Где-то раздался голос Огастуса с отголоском хрипоты, застучала чёрная трость.
— Чудовища живут не в океане. Ты победишь тысячу змей, но тебя сразит плеть, от которой ты не увернёшься. Ищешь древнюю цивилизацию? Ты почувствуешь лишь сладкий привкус во рту, когда сойдёшь на землю, а затем захочешь прополоснуть рот от странной горечи. Тебе не хватит Чёрного океана. Ты возобновишь искания неизученного, опасного, смертельного. Твой страх живёт в тебе, ты будешь бежать от него, пока не подхватишь чесотку, пока не сгинешь от какой-нибудь заморской болячки. Победи человека, который завладел тобой.
***
Оставалось двенадцать дней, Ханна немедленно покинула Тенкуни с проходящим магом Твереев.
— Я поживу у тебя, пока не отыщу Нулефер, — сказала она, приехав к Элеоноре. — Мне надо где-то остановиться.
Дочь и её новая семья разрешили ей пожить у них, неодобрительно пошептав у неё за спиной. И Оделл, и Казоквары с Элеонорой — все называли её безумной и могли только жалеть, смотря, как мать по всему миру неустанно ищет свою дочь. Но Ханна знала, через двенадцать дней Нулефер будет здесь, в этом самом доме, не осознавая, что мама ждёт её, чтобы спасти от гибели.
Во время ужина Ханна сказала Элеоноре:
— Я разузнала, что освободители явятся первого кислора в Конорию.
— И где ты будешь их искать? Столица большая, освободителей можно ждать в любой точке, — Элеонора сморщила нос.
— Не знаю, но я не уеду из Конории без Нулефер, — Ханна играла роль неведающей женщины. — Может, мне повезёт, я успею приехать на место, пока освободители не исчезнут.
— Спорим, что они помешают казни Мариона! — вставил слово Эван.
— Фиу, нет, — оборвал её Нормут. — Они не смертники, не появятся возле эшафота посреди вооружённой охраны из магов. Да и есть им дело до Мариона? Кто-нибудь из освободителей постарался спасти символа революции Эйдина? Тимер в жизни не пойдёт спасать Мариона, который не спас его родителей. Так что, жена, делай другую ставку. Я предлагаю людный парк или же снова это будет чей-то частный дом, полный людей.
— Возможно, они просто выстрелят в упор какому-нибудь конорскому рабовладельцу, — Элеонора жадно оторвала от цыплёнка большой кусок. — Не сочиняйте зря.
Ханна молчала. «Нора, наивная моя, не подозреваешь ты, что скоро заберут у тебя мужа, лишат тебя нового дома. Хоть не погубили бы». Ханна долго ломалась от безысходности, обдумывая план. Больше всего она мечтала отнять у Кровавого общества Нулефер, но старшую дочь, внучку и не родившегося ещё внука не могла принести в жертву. Почему Нулефер зашла так далеко, изнывала Ханна, до Убиения пятидесяти лебедей она имела жалкий, даже смехотворный шанс просто-напросто сдать Нулефер в руки правосудия, а там умалить судей и королеву, смягчить их сердца, засадить дочь в тюремную камеру. Это стало бы избавлениям для Нулефер от будущего ада освободителей, может быть, в одиночестве, спустя годы она осознает свои ошибки и примет искупление. Убиение пятидесяти отобрало у Нулефер прощение.
Что же делать, не знала Ханна. Был бы хоть Оделл на её стороне, вдвоём бы скрутили дочь, отвели в Рысь и заперли на крепкие замки. По своей воле Нулефер не станет слушать её, может, и вонзит нож в грудь. Не вздрогнула перед старшей сестрой, пожелала на миг убить её. Кто скажет, как Нулефер отнесётся к матери-рабовладелице? Но иного пути Ханна не видела. Да, только так, выйти вперёд к Нулефер, попытать удачу и словами призвать её к истине. Не получится — занести нож над ней, обездвижить, спрятать, защищать и скрывать от освободителей и зорких соколов.
Но как бы с жильцами этого дома? Кровавое общество направлено на Казокваров, их уничтожение. «Спасите старшую дочь», — взмолился тогда Аахен Тверей. Ханна думала, может, намекнуть Казокварам, что на них готовится нападение? Нет, вспыхнула она, Нормут немедленно известит полицию, и её девочка пропадёт! Уговорить их уйти из дома не представлялось возможным. Ханна не могла знать точное время, наступит ли новая мясорубка в ночь с калеба на кислор, выпадет она на ясный день кислора, или же произойдёт с первого на второе число. Аахен не дал точного времени. Да и смысл у освободителей пропадёт врываться в пустой дом, если хозяева будут бродить по главным лицам Конории. Как ни прискорбно было Ханне принять этот выбор, она решилась пожертвовать Казокварами. Только бы Элеонору уговорить на пару дней покинуть дом и, если можно, Ромилу, Азадер и Алекрипа взять с собой!