— Где Элла? — фыркнул Нормут.
— В далёких холодных горах Камерута, — свистнул Тимер. — Знаете, ваших рабов оказалось так легко взять на нашу сторону! Элементарная задача! Сложнее было заменить все магические замки на вашей большущей территории на фальшивку, подменить незаметно связывающие винамиатисы под вашей нарядной домашней одежонкой и убить семерых охранников. Уважаемый, позвольте вам представить ключницу Оссу! Прекрасный и храбрый Рэй Китс, — Рэй, долговязый мужчина с седой головой, отдал Казокварам нахальный поклон. Он тоже успел переодеться, но в серую замызганную рубаху, которую нашёл в подвале, пока бежал на захват.
Тимер подошёл к Ханне и улыбнулся.
— Пит, Сайк, проводите фанесу на второй этаж и закройте её в своей комнате. Охраняйте Свалоу, пока я не отдам приказ возвращаться в штаб. Уэс и Стэнтон, вы стоите на страже во дворе на случай, если к Казокварам приедут гости. Пит, Сайк, вы поживее старушку выводите, мы время теряем. Видишь, Нулефер, — улыбка Тимера стала шире. — Я всегда выполняю свои обещания. Твоей маме смерть не грозит.
— Нулефер! Нулефер! Клянусь, что я всё исправлю! — вскрикнула Ханна. — Я освобожу всех наших рабов! Я сама возьму в руки оружие и буду сражаться с твоими братьями! Вернись назад, сделай один шаг назад! Пощади детей! Нулефер, ты никогда не убивала детей! Они не виноваты в грехах своих родителей!
— Моя рука готова была подняться на родную сестру. Остановят ли меня чужие дети? — вторил ей ответ Нулефер.
Под крики Ханну унесли прочь. А в столовую заглядывали рабы. Освободители сами зазывали домашнюю прислугу, от хромых стариков, которые кормили лошадей и ели с ними из с одного чана, до детей, живущих на кухне. Тимер повесил на стену знамя — окровавленные крылья на фоне голубого неба.
— Налетайте! Вы присутствуете на кончине ваших хозяев! — кричал Карл.
Рабы подходили, с испугом смотрели в глаза хозяев и тут же рукой или ногой били их по животу или лицу. Фалита с детьми рыдали, Нормут рычал, Эван отрешённым взглядом смотрел на дубовый паркет и не двигался. Его оцепенение напоминало смерть, лишь слабое дыхание утешало освободителей, что они успеют повеселиться с Эваном.
— Эти люди издевались над вами! — восторженно воскликнул Тимер. — Я около месяца жил вместе с вами под ликом храброй Эллы и видел все ваши страдания! Никто в этом доме не слышал слов благодарности, все познали на себе силу винамиатиса и остроту плети. Ваши семьи раздроблены, дети сломаны, девичество дочерей продано распутным приятелям. Вас били и убивали, вынимали по куску души каждый день. Дьявол существует, и он живёт не в бездне земной, не в теле псов Создателей! Он здесь, переродился Казокварами и принялся умерщвлять безвинных. Вас. Нормут Казоквар, король Нормут — он называл себя! Ну и кто, ответь мне, Казоквар, выше — король или бог? Я пришёл за возмездием. Добрые люди, вот этот хромой, безглазый, седой и лысеющий человек храбрился и возвышался, смеялся и оплёвывал вас. Но кто оказался силой?
Ноздри Нормута раздувались с бешеной скоростью, он молчал, прислонившись к стене и глотал кровь, капающую с носа на распухшую губу.
— Фанины и фанесы, право убить Казокваров принадлежит вам! — обратился Тимер к рабам. — Кто умеет стрелять, возьмите мой револьвер. Если не дружите с огнестрелом, то вот вам мой нож! — и он расправил руки, на правой лежала пушка, на левой кухонный нож.
— Да сжечь их надо! Давайте по-быстрому разведём во дворе костёр! — закричала молоденькая камеристка Фалиты.
— Скормим собакам! — крикнул весь израненный Живчиком камердинер Лейф. — На втором этаже как раз сидит людоед!
— Утопим! — подняла руку птичница.
— Вытащить внутренности у них через глотку! — уничтожающе смотрел на хозяев привратник.
— Ну и ну, — Тимер покачал головой. — Фанины, фанесы, вы переходите границы. Мы даём своим жертвам милосердную смерть. Нет, так не пойдёт. Вы держите на Казокваров большое зло, но помрут они без лишней крови, — Тимер ухмыльнулся Нормуту. — Я видел, как рабы с лопатами и ножами бросались на наш отряд. Своих хозяев они ценили как дорогих отцов. Вы многое потеряли.
Хлопнуло. В центре зала оказался Идо, раскрасневшийся, с вздыбленными волосами, в голубом хитоне.
— Вовремя явился, — сощурил глаза Карл. — Что так долго? Ключ с собой?
— Извините, задержался, — выдохнул Идо. — Проверял дорогу на наличие торопящихся к нам гостей Казокваров, прятал в тихое место связывающие винамиатисы да с Уэсом и Стэнтоном пару словами обменялся.
— Ключ? — повторил Карл вопрос.
— С собой, — Идо показал рабам сверкающий металлический ключ, в который был вставлен винамиатис, отворяющий засов ошейника. — Люди, вы будете освобождены! Я сниму с вас ошейник и перенесу прямиком в Камерут, где вы станете свободными от проклятого рабства.
Столовая зашумела в возгласе счастья и победы. Раздались похвалы освободителям, упоенный чудом народ поднял звонкий ор.
— Тише! Тишина! Заткнитесь все! — закричал Идо, и голос его задрожал. — Я не могу расслышать. Мне кажется, это… я слышу…
С серванта громко доносился женский голос.
— Эван, ты проснулся? Эван, ты опять оставил у себя в тумбочке мой винамиатис? Эван, я волнуюсь, знаешь ли. С тобой всё в порядке? Эван, вы поедете на казнь? Потеплело сегодня, снег тает, будь готов замочить ноги! Эван… Кто-нибудь в комнате есть! Я переживаю! Я несколько минут назад звала маму и Фалиту, они почему-то молчат! Эван!
— Голос Элеоноры… — сжала дыхание Нулефер.
Идо бросился к серванту. Открыл дверь, да так, что сломался засов, сбросил на пол посуду и увидел в самом укромном уголке на тарелке связывающий голоса жёлтый винамиатис. Карл, стоявший возле серванта, вылупил глаза:
— Тимер, ты же избавился от всех винамиатисов в доме, пока Казоквары завтракали.
— Да, — растерянно произнёс Тимер. — Я пробежался по их комнатам и разбил камни, по которым Казокваров мог кто-то позвать!
Элеонора в камне кричала Эвана и домашнюю прислугу, которая могла прибираться в комнате мужа. Идо потянул руку к тарелке.
— Я разобью его!
— Не трожь!.. — истошным воем завопил Тимер.
Было поздно. Рука Идо, взявшись до тарелки, задела винамиатис. Он засверкал. Крик Тимер, голос Идо в единый момент стали слышны на той стороне винамиатиса.
— Чёрт! — Идо зажал рукой рот.
— Тенрик? — женский изумлённый голос застыл в непонимании. — Тенрик?! Я узнала тебя, Идо! Идо, это ты! Идо! О нет! Эван? Скажите, что мне кажется этот голос!
Тимер схватил заледенелого Эвана за ворот рубашки и зашипел.
— Крикни ей! Крикни, что всё в порядке! Я пощажу тебя!
Эван оставался статуей, с его посиневших губ срывался мямлящий измученный стон.
— Отец, зови соколов! Освободители напали на мою семью! — выкликнул винамиатис.
Тимер вырвал из рук Идо камень и разбил об стену. Зубы его колотились от гнева.
— Ты идиот, Тенрик! — заорал он. — Замки сняты, сейчас же здесь будет армия магов! Ты идиот! Заканчиваем операцию! — кричал он уже освободителям. — Рабы, уходите, мы сами по-быстрому прикончим Казокваров! Идо, отдай ключ рабам и перемещай освободителей в штаб, пока нас не закрыли замками!
— Понял, — заявил Идо. — Я к Питу и Сайку, Уэсу и Стентону. Рабы, держите ключ.
И он исчез. Ключ упал на пол, и рабы ринулись за ним. Послышались радостные возгласы. Их сменил гул негодования. Ключ один, а их много. Кулаки градом посыпались друг на друга. Рабам не дали подраться, освободители дулами револьверов стали выталкивать их из помещения. Они не слушали брань и возмущённые крики невольников. Но тут покусанный, кровоточащий после собачьих клыков Лейф оттолкнул сдерживающего его Карла, оказался перед освободителем Джимом и выхватил у него нож. В считанные секунды камердинер возник перед связанными Казокварами и схватил за волосы Азадер. Нож прошёлся по горлу девочки. Он взялся за Алекрипа, но Гринк и Никсон за руки выволокли его из столовой. Нож волочился в плотно сжатой руке камердинера, оставляя за собой след крови.