В четверняк утром в Загородный дворец приехал Джиор Сейер. Эмбер, увидев карету с балкона, схватилась за голову и, не разжимая рук, стояла до самого появления министра.
— Ваше Величество, в проливе братьев Муров нашли труп юноши с привязанным камнем на шее. Он не похож на Тобиана, но, как вы требовали, я сообщаю вам о найденном трупе.
— Не может быть, — взвыла Эмбер. — Не он!
— Разумеется, не он! Сейер ясно же сказал, что лицо другое, — пробурчал Огастус.
Но Эмбер собиралась, не прислушиваясь к Огастусу. Фредер, который и так с рассветом ходил за матерью по пятам, напоминая про Тобиана, ехидно улыбнулся дяде и пошёл за Эмбер.
Труп ждал их в главном штабе Зоркого сокола. Эмбер влетела в здание полиции, побежала, сбивая всех с ног. Внезапно остановилась перед чёрной дверью. Ноги задрожали, и она решила побежать назад. На дверную ручку опустилась рука Фредера.
— Опознавай, — скомандовал сын.
Он протолкнул мать вперёд, подвёл к серой запачканной скамье, на которой лежал укрытый белой тряпкой юноша. Эмбер заколотилась как припадочная.
— Не могу открыть…
Тряпку снял Фредер. Эмбер не удержалась и рухнула на колени.
— Не он, слава богам! Это не мой сын!
— Плохо искали, — гневно бросил Фредер министру Зоркого сокола.
Эмбер захлёбывалась в слезах, лицо горело, кажется, начался жар. Фредер смотрел на неё с нескрываемым удовольствием. «Ну же, плачь, рыдай! Изрешети душу на кусочки! Почувствуй себя брошенной, ненужной, одинокой. Стань убийцей. Это только начало, тебя ждут месяцы поисков, пустых надежд и прекрасных для меня разочарований. Ты годами убивала Тобиана, мне понадобится несколько месяцев, чтобы извести тебя».
Огастус смотрел на задыхающуюся в горе сестру с пренебрежением. Он отозвал Фредера в коридор.
— Не знаю, что ты задумал, издеваться над Эмбер я тебе не дам. С первяка отправляешься в свою академию, присмотр за тобой будет иным: отлучишься от охраны на минуту, каждому твоему телохранителю отрублю голову.
— Хм, почётная ссылка. Этот год у меня последний, что потом? В звании лейтенанта сошлёшь меня на службу к анзорской границы, к Сипинскому океану?
— Если не устраивает, — кивнул Огастус, — можешь бросить академию, у тебя появиться много свободного времени для твоих козней.
— Иногда посещают меня мысли всё бросить. Но, дядя, я не стану офицером, если не закончу академию. А мне надо строить военную карьеру и укреплять своё влияние в стране. Война началась, — сказал он, ухмыляясь.
До возвращения в академию у Фредера было две ночи. Их он тратил на маму. Играть с её рассудком и потерянными чувствами становилось с каждым разом интереснее, Фредер грустил, когда ясный день сменял ночь, и королева вынуждена была отправляться к советникам и министрам. «Расскажи мне про Тобиана», — просила она. Огастус крепко ухватился за версию, что на эшафоте был Тобиан, Эмбер просто надеялась, что Тобиан может быть живым, ведь никто, даже Фредер не видел, как он умирал. Но за её неверием Фредер видел веру.
В академию его сопровождали новые телохранители. Старых, которые проворонили принца, Огастус разогнал — двадцать человек. Первым делом Фредер нашёл Симона Джоанского. Судьба Кэтлин его беспокоила все дни, девушка должна быть в порядке: она не понимала серьёзность его замыслов, она дочь крупных в стране людей. Вот о ком беспокоиться просто глупо. Но Кэтлин не вылезала из головы. Как наваждение мелькало её курносое лицо. Симон холодно поприветствовал Фредера, не было в нём былой радости при виде друга.
— Как Кэтлин? Мне сказали, её допрашивали королевские следователи после похищения Мариона.
— Как? — прищурился недовольно Симон. — Ты поигрался с ней и бросил её как котенка. Кэтлин ждала тебя, ты ей не безразличен, а ты! Использовал её наивность, чтобы сбегать Урсуле Фарар на свидания! Кэтлин — простодушная девушка, отказать в помощи она тебе не могла. Если бы она знала, что ты решаешь не семейные проблемы, а ходишь к другой женщине!
— Я не понимаю о чём ты!
— А я не понимаю, кого ты любишь — Урсулу Фарар или эту… как её там… Люси Кэлиз? Мою сестру не делай третьей.
Фредера точно окатили водой. Настал его черёд изумляться и робеть. Через Симона и остальных друзей удалось узнать, пока он не выходил из Загородного дворца, в высшем свете его помолвили как с Урсулой, так и с Люси. Урсула не один раз ждала его у ворот академии в пятый день шестицы, не один раз провожала наследника короны из своего дома. Такие встречи порождали слухи. А Люси, бывшая рабыня, спокойно зашла в казарму к принцу и обедала с ним на балконе ресторана. Кэтлин Джоанская, фальшивая, но достойная спутница, затерялась за этими двумя женщинами. Они танцевали на балах на глазах зенрутской аристократии, гуляли в парке и оставались наедине после бала. Но общественный глаз замечал возле принца лишь женщину, порхающую по разным сторонам баррикады, и девочку-рабыню.
Фредер столько думал над спасением Тобиана и Мариона, думал о последствиях, о подавлении Эмбер и сущая мелочь ушла от него. Урсула предала их семью, когда спасла убийцу его брата. Милая и добрая Люси — не его стихия. Он встречался с Кэтлин, чуть ли не звал под венец, в то время когда коварная Фарар готовила одна план похищения Мариона.
О любовной связи между принцем Афовийским и бывшей напарницей Каньете говорили все. Фредеру бы радоваться, многие придумали, что Урсула просто использовала его, заманила своим доверием и любовью и вытащила тайны, ослепила бдительность. Но разве такая слава дурака-любовника ему нужна, когда он захотел стать соперником мамы и дядюшки? «Я не способен любить по-настоящему. Ни брата, ни девушку», — Фредер вынес себе приговор.
Симон и Чарли интересовались у него Бонтином, и Фредер ответил, что родственник страдает от серьёзной болезнью и лечится семейными врачами и целителями. Про чахотку он не стал говорить друзьям, этот слух распространят Эмбер и Огастус. Им будет выгодно — Бонтин умрёт. Выгодно будет иначе — справится с болезнью. Если Бонтин покажется на сцене, то в слухе и во лжи будут виноваты мама и дядя, а не он. Но всему своё время. Должно пройти время. Фредер надеялся на Урсулу, которая сторожит Тобиана в Тенкуни и убеждает его, что пока нельзя показываться. Его положение было незавидным. Вера в Урсулу и Тобиана, что они послушаются его и поймут его знаки, вот что оставалось у него. Окружённый телохранителями, мыслечтецами и шпионами Фредер не имел возможности найти Урсулу и поговорить. Урсула появилась в Санпаве вместе с Марионом, и Фредер молил, чтобы эти прыжки не стали для неё последним.
Он продолжил обучаться военным наукам, вновь стал прилежным курсантом. Но с охотой ждал пятийника. Было много дел. Собрать побольше сплетен про его жизнь, про болезнь Бонтина, про ухудшающее самочувствие Эмбер. Мать похудела, щёки впали, глаза были туманны. Она жила в Загородном дворце и постепенно передавала обязанности Огастусу и премьеру Роберту Отлирскому.
Ночью Фредер заходил к ней в одежде Тобиана, наслаждался, пока мама не узнает его, и коротко обвинял, что она убила Тобиана. Работы на минуту, а королева ушла в себя на весь день. В конечник Фредер шёл на военные собрания. Он внимательно слушал генералов и министра Лендарского, улавливая каждое слово. Собрания проходили утром или рано днём, времени оставалось много. Освободившись, Фредер летел в полицию и разбирал, на каких хозяев доносят рабы, кого побили, убили.
Из Тенкуни приходили вести про успех экспедиции. Остров Абадония не выдумка, он реален! Люди-абадоны, они же звери-пустоглазы существуют! Как и каждый житель прошлой Зенрутской империи, Тенкуни и остальной части необъятной планеты Фредер не до конца мог поверить в открытие. Что же это значит, сказка покойного целителя и древние легенды существуют, и мир таинственнее чем он кажется? Какие ещё сюрпризы приготовили боги людям? И что же, боги… они существуют? Как переживёт открытие Абадонии и возрождение богов Тобиан?