Для каждого человека Абадония преподносила свой вопрос.
Фредер уже знал про разгадку способностей Нулефер и её «брата», некого Уилларда Кэлиза, который просил не рассказывать про себя до возвращения на большую землю. «Уилл, тебе, наоборот, не надо прикрывать мою семью, — думал Фредер. — Поведай про нас правду. Покажи, как Афовийские обходятся с величайшими самородками своего времени! Обличи нашу семью, страну, рабство». Нулефер и Уилл оказались братом и сестрой двойняшками. Не близнецами, просто двойней, рождённой от одной матери в один в день. Ясной как день стала таинственная близость между этими столь разными людьми. О, как давно, в детские годы, Уилл измучил Фредера рассказами про Нулефер, самую лучшую девочку в мире, а спустя пять лет после их воссоединения Нулефер стала и радостью, и головной болью для Уилла. «Так зарождается любовь?» — думал Фредер. Всё просто. Они брат и сестра. Две разодранные души, которые тянулись друг к другу сквозь время и расстояния.
Почему они с Тобианом, братья-близнецы, сыновья одной матери и одного отца, братья по крови, братья по духи не могут быть вместе? Вопросы превращались в тень.
Карета Фредера с четырьмя телохранителями следовала вдоль тихих улочек и уютных жилых домов. По ветру плыл запах свежеиспечённого хлеба. Вот и бакалейная лавка, Фредеру показалось, что выглянула Люси. Ан нет, землю возле лавки подметал незнакомый черноволосый мальчишка. Люси не работала в лавке, владелец указал ей на дверь, ведь Люси много раз покидала лавку в разгар работы. И не скажешь хозяину, что в эти часы она была нужна принцам Афовийским.
Ещё с улицы у портового кабака Фредер услышал весёлые пьяные песни, игру на лютне и барабане, лихие прыжки танца. Телохранители Стивен Лодж, Алан Манрин и Дэвин Харди не позволили ему зайти вовнутрь, командир охраны Джон Пайн сам потребовал у посетителя кабака позвать Люси. Она выскочила румяная, взлохмаченная, в чёрном платье с белым передником, на котором было пролито несколько капель пива. Фредеру показалось, что Люси пьяна. Но если он и был прав, то Люси вмиг побелела и протрезвела, придя в ужас, когда увидела его.
— Куда на сей раз приглашаете, Ваше Высочество? В пыточную или на гладиаторские бои?
«Ты уже побывала в моих тисках и стала частью моего боя»
— На своё день рождения, — сказал Фредер. — Завтра мне исполняется девятнадцатый лет. Это особый день, я достигну совершеннолетия. Люси, я хочу, чтобы ты присутствовала как моя почётная гостья.
Люси недоверчиво повела глазом. Фредер увидел голубое ожерелье, когда она слегка повернула голову в сторону.
— У меня нет для вас подарка.
— Твоё присутствие будет для меня подарком.
— Ваше Высочество, а вы можете сделать мне подарок? — Люси вдруг улыбнулась.
— Какой ты попросишь, — воодушевился он.
— Исчезни из моей жизни. Хотя бы на время, пока не появился Тобиан, исчезни. Ваше Высочество, — Люси наклонилась в реверансе, — почту за честь отказаться от вашего приглашения.
Фредер готов был засмеяться, но удержал себя.
— Джейна, Эст, Зак, Луис, Эшли, — продолжила Люси. — Их арестовали. Вы будто не догадывались, что я окажусь слабой перед мыслечтецам и раскрою, сама того не желая, имена людей, которые помогали мне! Вы подставили меня, а я подставила хороших славных людей и их семьи.
— Моего проходящего мага, что отправил моего покойного брата Тобиана к тебе в Санпаву, сослали в Тенкуни, — прислонившись на грязный портовый столб, осторожно заметил Фредер. — Я думал о их судьбе, жертвы иногда необходимы. Но это временные жертвы, уверяю, твоих друзей, твоих родителей освободят, когда придёт день. Четыре года, и рабства в Зенруте не будет. Бывшие освободители выйдут на свободу.
— Ты требуешь, чтобы я поверила тебе. Этому не бывать. Ты профессиональный лжец, Фредер, я поверю тебе, когда… — Люси замялась, и глаза её намокли, — когда Тобиан окажется мёртвым. Но он жив, я ни секунды не сомневаюсь. Я чувствую, он в нашем мире! И ты бы забыл про меня, если бы его не стало. Почему ты лезешь постоянно ко мне, не для Тобиана ты меня оберегаешь? Не для Тобиана убиваешь?
— Я думал, ты станешь моей невесткой, женой моего брата, но ты не успела стать даже его вдовой… Мой долг присматривать за тобой, он попросил приглядывать за тобой. Он мёртв, его тело не нашли, но я верю его словам… Когда-нибудь и ты смиришься, как смирился я. Люси, я тебе нужен. Я ж оказался прав, владелец квартиры потребовал, чтобы ты ушла, и вернул деньги Тобиана. Ты сейчас с братом снимаешь какую-то убогую комнатушку на чердаке, работаешь в кабаке. Ты не можешь даже приобрести свой дом, пока не исполнилось тебе девятнадцать.
Люси поняла сразу к чему клонит Фредер.
— Рабыней во дворце я не буду. И Тобиана дождусь. Вы плохо меня знаете, я живу не на чердаке и не в комнатушке, мы с Майком нашли приют в доме Эста. Кабак, в которой я работаю, только кажется злачным местом, ещё никто в нём не причинил мне вреда.
— Я для красного словца так сказал, я не глупец. От меня твоя жизнь не скроется, ты ж взялась за старое — помогаешь бывшим рабам, хоть Огастус и не сводит с тебя глаз.
Люси грозно улыбнулась:
— Я не сдамся вам назло. Да, за мной смотрят, по ночам я чую ваших магов за стеной, днём за мной идут подозрительные люди. Не сдамся назло. Я теперь не могу давать у себя приют похищенному младенцу и его похитителю, зато я могу приютить вчерашнего раба, которому некуда идти. И я могу найти ему работу. Или дам свою часть за выкуп хорошего человека с аукциона. Деньги, полученные Тобианом за моих родителей, — грязные, я не воспользуюсь ими для себя. А вот другому помогу. Не смотри на меня странным любопытным взглядом, по вечерам я хожу к учителю мычлечтецу, который учит меня закрывать свой разум от вас.
«Тобиан тебя бы не узнал», — подумал Фредер. Люси не всё ему сказала: она оказывала помощь санпавским беженцам. Не имея своего очага, она нашла временное пристанище для санпавских жителей, потерявшим всё в первые дни войны. «Она скоро станешь нищей, — вздохнул Фредер. — Награда за её родителей имеет конец».
— Твои родители единственные, кто за всё существование чёрного ошейника, сбежал самостоятельно. Не подведи их. Я попрощаюсь с тобой на сегодня, завтра приезжай ко мне на праздник.
— Не приеду.
— Значит, я навещу тебя сам. Я оставил у тебя свой летающий самокат, надо забрать.
— Почему тебя так тянет ко мне?! — Люси вспыхнула. — Когда вы наиграетесь в кошки-мышки? Или вы влюбились в меня?!
— Что такое «влюбиться»? Хотел бы я понять. Я уже сказал, что исполняю обещание своему брату. И ещё… я хочу побыть с тобой рядом потому, что мне с тобой очень хорошо. На короткое время я забываю, что я наследный принц, что идёт война за Санпаву, что я потерял семью. Люси, ты даёшь мне ощущение, что я простой человек, имеющий право смеяться, веселиться, болтать с тобой обо всём на свете. Я завидую тебе, завидовал Тобиану. Может быть, я хочу, чтобы вы все почувствовали себя в моей шкуре. В то время я бы пожил жизнью обычного человека.
— В грёзах о чужой жизни ты теряешь свою.
— До завтра, — сказал Фредер.
Его щека загорелась, в глазах зарябило.
— Ты пообещал, что подставишь мне сам щёку для пощёчины. Дырявая у вас голова, Ваше Высочество, всё вы забыли! — воскликнула Люси.
Люси оказалась благонадёжнее его. На день рождения она не пришла, как и зарекалась.
Фредеру устроили пышный праздник. Во Дворец Солнца съехались все аристократические рода Зенрута, военачальники, государственники, деятели науки, искусства и много гостей приехало из других стран. Торжество начиналось с утра и длилось до позднего вечера. Всё внимание толпы было приковано к Фредеру. Как проявит себя наследник престола, превратившийся из юноши в мужчину? Фредер, будь его воля, ушёл бы с пиршества, которое казалось ему кощунством во время тяжёлых боёв в Санпаве. Уходить было нельзя, и Фредер держался в компании курсантов, общался с их родителями — зенрутскими военными. Когда начался бал, он подошёл к Кэтлин Джоанской и пригласил её на танец. Кэтлин не отказала. Впервые встретившись с ним после долгой разлуки, Кэтлин отдалась в руки Фредера и кружилась с ним по залу.