Боги обрушили свою ярость и неумолимую кару на агасферовцев и их потомков. Почему же Эмбер не становится на четыре лапы, почему же шерсть не закрыла её лицо? Почему, когда освободители убивали малюток Казоквара подобно древнезенрутским рабам, убившим в одночасье двенадцать детей, боги любовались спящей «Встречей?
Он застал судный день. Но суд творили не боги. Фредер расставлял фигуры на зенрусткой доске. Освободители и казокварские рабы упивались кровью врагов. Боги спали, как «Встреча», прикованная якорями и цепями в порту.
История повторялась. Тысячу лет назад в Тенкуни жил человекодемон, ныне отколовшийся тенкунский остров, который по легенде утопил сам Агасфер, населяли демоны абадоны. В Зенрутской империи властвовал Неонилиаса и его верные дружки рабовладельцев. Минула тысяча лет, и ничего не изменилось. Вместо праздного Неонилиаса нежная Эмбер разрешает Казокварам, Герионам, Саишам играться с чужими жизнями.
Тобиана переполнял гнев. Почему боги озабоченны только магами, которые возомнили себя невесть кем, когда вот же, вот прямо под носом лютуют настоящие демоны, вооруженные кнутами, плетьми, ошейниками, клеймами? Раз боги возмущаются людьми, желающими стать сильнее сильного, и слепы к боли страждущих, то это не боги. Дьявол создал мир. К Дьяволу обращены все молитвы людей. И Зенрут — пристанище всевышнего Дьявола.
Иногда Урсула пропадала. Она уходила куда-то из дома и первую шестицу запирала его в доме. На вторую шестицу, убедившись в послушании Тобиана, под его честное слово оставляла дверь открытой. Тобиан узнал, куда уходила Урсула. В Санпаву. Урсула и Джексон Марион выступили на собрании санпавцев. Как писалось в газете, они стояли рядом, Урсула каялась перед всеми людьми и обещала служить санпавскому и зенрутскому народу. «Ну да, Санпава и Зенрут это не одно и тоже», — буркнул Тобиан. Значит, Урсула не теряла времени даром, проживая сейчас в Тенкуни, она нашла проходящего получше, который доставил её к Мариону.
Тобиан тоже не сидел на одном месте. Даже в этой лачуге у Урсулы были десятки склянок с магическими зельями. Магия воды, огня, воздуха, чтения мыслей — вот бы научиться хоть чему-то! Тобиан пил зелье, заражённое водной магией. Она была ему знакома, Уилл тренировал его и Фредера своей магией. Но как же это сложно! Под силу Тобиану было только двигать стакан, заполненный водой. Вот бы пульнул огромную струю в человека. Жертва на примете есть — Урсула. Но больше Тобиана манила другая магия. Полёт. Взлететь хотя бы на метр. Но ему получилось подняться на пару сантиметром на несколько секунд. И на этом подвиге зелье с магией полёта оказалось полностью испитым.
Освободившись от пристального внимания Урсулы, Тобиан пуще стал изучать Намириан. В тенкунской столице Нулефер встретила донора Бонтина. И он должен его найти. Искать парня было также легко, как найти иголку в стоге сена: столица большая, а люди, жертвующие свой облик другим, как правило, живут за городом, в сельских поселениях. Вот где он? В окрестностях Намириана или на другом конце страны, а в Намириан тогда заехал на пару дней? И не походишь по улицам с карточкой Бонтина, не расспросишь людей — тенкунцами под пытками не расскажут чужаку ничего. Авось, они смотрят на рыжего Эйтана и шепчут между собой: «Гляди, идёт Тобиан Афовийский».
С севера приходили мутные вести. Газеты пестрили только спорам о богах. Камерут и Иширут настаивали на заблуждении абадон. Их бог истинен, он говорил с абадонскими женщинами девичьим голосом, а с детьми мягким младенческим. Пятнадцать великих богов — лишь набор мифов и легенд. В тенкунских газетах Тобиан искал вести про Казокваров. В первые дни много писали про ужасную атаку на зенрутского рабовладельцев и про падение Кровавого общества. Потом перестали. А Тобиан волновался, что же стало с беглыми рабами. Нормут не будет милосерден. Поможет ли пойманным Фредер?
Тобиану красочно, особо по-тёплому вспоминались времена, когда он, только обретя вольную грамоту, выступал против бесчинств рабовладельцев, и Фредер оказывал ему огромную поддержку, вкладывал все средства, подключал все связи, чтобы разоблачить очередного злодея. Какой прекрасной они были тогда командой! Настоящими братьями, лучшими друзьями!
Что зря вспоминать? Это другая, потерянная жизнь, которую больше не вернуть.
Пятнадцатого кислора в Санпаве произошло крупное сражение у приграничного городка Форе. Вначале зенрутчане перехватили инициативу, но к камерутчанам вовремя поспели иширутские войска, и после долго боя зенрутчане были вынуждены сдать город, потеряв в бою тысячу человек и двести оставив в плену. Армия Зенрута равнялась камерутской и иширутской, Тенкуни подарила Зенруту такое же количество магов, как и врагам. Но люди удушали боевой настрой. Местные санпавцы дезертировали из армии, нападали на военных, вступали в армию Камерута. Санпавский манар убил ножом в спину тенкунского воина, когда генерал распорядился забрать у него рабочую лошадь на нужды армии.
Но прошло пятнадцать дней. А Джексон Марион, о котором слышал даже глухой, упорно хранил молчание по позиции, где лучше быть Санпаве — в Зенруте или в Камеруте.
«Я должен снова увидеть его», — говорил Тобиан. Сколько всего он не обсудил в тот вечер с Марионом! Разве мог представить, что тот сломленный и измученный человек восстанет из небытия и будет рвать зенрутских собак, ловко исчезая при приближении погони. Где ж искать его? Урсула хранил молчание. А больше никто не знает о тайном логове Мариона. Хотя, кажется, он прячется в каждом городе и в каждом доме. Не сидит на месте, а всё в новых и новых местах встречается с людьми и зовёт на восстание против зенрутской армии. Но не против Зенрута.
Однажды Тобиан зашёл в таверну, в которой услышал об абадонах. Рядом с постоянными клиентами сидел пухлый юноша. Толстый, неказистый и жутко бледный. Тобиан не сразу узнал, не поверил глазах. Это донор Бонтина? Парень, обнимающий сочную колбасу, был словно брат-близнец Бесфамильного Бонтина. Стоит представить его худым, и наружу выползает казокварский раб, герцоговский бастард. Может, родственник? Познакомься с родственником, и он приведёт его к настоящему донору. Тут вспомнились Тобиану слова Нулефер, что она тоже встретила двойника Бонтина, растолтевшего на деньги его дядюшки.
Предположение с родственником не исключено. Но и родственник подойдёт. Если это его донор, Тобиан так и останется стройным и нормальным, ну а коль родственник, то придумает оправдание, что за месяц скитаний потолстел. Да, не забыть бы, что у него смертельная чахотка и его лечат королевские целители. Ну и чёрт, скажет, что сбежал в дальние страны и набирал вес, а историю с чахоткой выдумала родня. В половине рассказа есть правда.
«Как же я возьму у него волосы?» — подумал Тобиан. Не попросишь волосы или слюну с «пожалуйста» и за большие деньги, украденные у Урсулы. Маги так просто не разрешат воспользоваться собой, а уж донор Бонтина и подавно!
Тобиан подсел к парню и засмеялся.
— Толстяк, ты не лопнешь от колбасы и устриц? — на столе было несколько тарелок с сочными устрицами.
— Не-а, — сказал донор, рыгнув.
— Спорим, я быстрее их съем!
— На что? — вяло спросил донор.
— На деньги! На что же спорят незнакомые люди? У тебя плотный кошелёк, ты меня хорошо накормишь.
— А ты после устриц что-нибудь сможешь съесть? — засмеялись люди за соседним столом.
— Ещё как! — воскликнул Тобиан. — Ну, смотрим, толстяк?
— Иностранец, я бы не ссорился на твоём месте с тенкунским магом, — донор обиделся.
Акцент выдал зенрутское происхождение Тобиана. Жаль, что его дворцовое знание языка так и не скрыло акцент.
— Толстяк манару не соперник! Так будем есть устрицы или нет? Слабак ты, толстяк!
И Тобиан ухватил самую большую устрицу из тарелки донора. Мага разозлила наглость. Он что-то промычал и тут же спрятал в рот две устрицы. Тобиан засунул три. Донор четыре. Разразился бой. Они ели, не жалея сил. Первая тарелка быстро закончилась. Пока доедалась вторая, донор заказал третью. Люди любопытно смотрели за состязанием, позабыв о своей еде и выпивке.