Элеонора Свалоу — вот кто был эталоном красоты. Но, вопреки завидному личику, наследница была несчастна в любви. С той необычной истерики Элеонора не теряла ни дня, всё искала себе спутника жизни, но такого, который бы превратил её жизнь в сказку. Однажды её приметил талантливый обеспеченный инженер из самой столицы, парень не был красив, но Элеоноре не нужна была внешность. Она недолго терпела ухаживания молодого человека, первая заговорила о свадьбе. Этот нежданный поспешный союз, в основе которого лежала алчность, произвёл на свет крохотное создание, которое нарекли Тинаида.
Ребёнок не входил в планы супруга, Элеонора же души не чаяла в Тине. Всю свою любовь мать отдавала дочери, иногда её не хватало на мужа. Через три месяца после рождения Тины супруг потребовал развода. Элеонора не уговаривала его остаться в лоне семьи. «Богатых лопухов столько бродит! Не переживай, быстро найду тебе замену!» — заявила она. И, действительно, поклонников у Элеоноры хватало, только вот создать с ними семью не удавалось. Разные интересы, другая женщина на горизонте, малютка Тина — что-то да мешало Элеоноре осуществить свою мечту. В глубине души женщина знала проблему — она не может кого-либо полюбить. Она не могла забыть его… первого, любимого… С бывшим мужем Свалоу не общалась, он забыл не только жену, но и ребёнка. За четыре года отец приехал к дочери всего два раза: в первый подарил плюшевого медведя, второй раз маленький деревянный меч.
Обед в семье Свалоу на этот раз проходил скромно, причиной тому был незваный и знатный гость с массой причуд. Хозяева и гость сами себя обслуживали. Заметив недовольные взгляды Джексона в сторону их рабов, Свалоу вдруг вспомнили, что губернатор Санпавы не одобряет рабство, и приказали своим рабам покинуть столовую. В тарелках лежало очень мало мяса, птицы.
— Не нужно, не нужно! — крикнул Джексон, когда Оделл хотел отнести тарелку с куриной лапкой на кухню. — Ради путника с большой дороги будут тут ещё хозяева от еды отказываться!
— Но мы видим, как вам, фанин Марион, тяжело на эту еду смотреть, — проявила заботу Ханна.
— Но что делать, привык, — вздохнул Джексон. — Сами понимаете, когда разговариваешь со зверями на равных, поедание их плоти равносильно людоедству.
— Куда вы, фанин Марион, путь держите? — полюбопытствовала сидевшая возле него Элеонора, качая на руках дочку.
— В Конорию, — ответил Джексон. — Надо повидать старого друга, генерала Эйдина.
— А почему вы не воспользовались своей каретой?
— А зачем мне она? — скромно спросил Джексон. — Я не хочу лишнего внимания к моей скромной персоне, почестей. За шесть лет надоело, что в каждой гостинице люди чуть ли не в ноги кланяются. Путешествие с Санпавы до Конории я решил проделать как простой человек.
Малышка Тина потянулась к бороде Джексона и несколько раз дёрнула.
— Мама вчела сказала, что вы плавили Санпавой. Вы маме понлавились.
Элеонора покраснела:
— Дети! Такое наговорят!
Джексон взял у Элеоноры дочку на руки и угостил девочку печеньем. Тина была лёгкая, как пушинка, она примостилась на коленях у незнакомого человека и стала наслаждаться угощением. «Вот бы у меня было такое чудо», — вздохнул Джексон.
— Дитя, ты ошибаешься, я не правитель Санпавы, я наместник правителей. — Он поцеловал Тину в головку и передал матери. — Но это всё в прошлом. Я не могу больше подчиняться политике парламента и королевы, поэтому сложил полномочия. Знаете что, уважаемые Свалоу, я не просто не одобряю рабство, я презираю его! Да, мне противно рабство, противны забитые рабы, противны мерзкие хозяева. Но сильнее всех противна наша королева и её братец. Все эти ваши рабы и сероземельники медленно ведут страну к войне. На моей земле стоят иноземные войска, а королева использовала смерть сына, чтобы их прогнать. Камерутчане подобрались к нашим залежам камня, произошла уже первая перестрелка между нашими военными и камерутчанами полгода назад, а вокруг знаете кто? — Свалоу молчали. Джексон отодвинул тарелку с салатом. — Рабы! Одни рабы! Выращенные в лабораториях, они не зовутся людьми, они тратят свою жизнь на этот проклятый камень. Что, манары, обладая винамиатисом, думаете, стали подобны магам? Пусть у вас с винамиатисом больше способностей, чем у нас, но мы не держим рабов. И на этом сказ окончен.
Джексон закашлялся, в горле пересохло. Свалоу растерянно отодвинулись от странного человека, гость начинал им не нравиться.
— Простите за резкость. Будет в стране рабство или нет, люди всё равно будут рабами винамиатиса, опыт свободных Камерута и Иширута это доказывает. Они не смогут отказаться от летающих повозок, стекла, печей, конфликты с соседями и без рабов продолжатся. Нужно в корне менять политику страны. Нулефер, можете, пожалуйста, подать стакан воды.
Нулефер взяла стакан, встала из-за стола и принесла его к Джексону.
— Спасибо, но можно было и магией его доставить ко мне, волшебница.
Три пары ошарашенных глаз, принадлежавших Оделлу, Ханне и Элеоноре, уставились на Джексона. А Ханна вдобавок так и сползла со стула вниз. Нулефер опустила глаза вниз, со стыда и от страха она готова была провалиться сквозь землю.
— Фанины Свалоу, — ничего не замечая, осушил стакан Джексон, — я о вас много наслышан, но не знал, что одна из дочерей приёмная. Вы молодцы, удочерили сиротку.
— А, да! — отлегло на сердце у Оделла. — Но мы любим Нулефер, как нашу родную девочку.
Нулефер робко улыбнулась и поспешила сесть на своё место, но Джексон попридержал её. Маленькая Тина удивлённо уставилась на Джексона. «Тётя Нулефер сирота?» — донеслось до девочки. Она раскрыла рот, но мама небольно ущипнула дочку.
— Но я не понимаю одно, почему вы запрещаете своей дочери использовать магию? Я встретил её в лесу, когда Нулефер поднимала книгу водой, честно, такого испуганного взгляда я редко встречал! Могу его сравнить с рабом, которого хозяин хочет выпороть, или с диким зверем, которого охотники загнали в угол и хотят пристрелить! Она смотрела на меня, словно отшельник, который за десять лет впервые увидел человека!
— Это для её блага, — пробормотала Ханна. — Мы не хотим, чтобы у нашей дочери были проблемы в мире манаров.
— Проблемы ей создаёт не магия, а ваши запреты, — пренебрежительно протянул Джексон. — Посчитайте, сколько в нашей стране магов и поймите! Я сам рос с одними манарами и знаю, что любопытные взгляды окружающих не так уж страшны. Ну вызывал я интерес, зависть, однако никто меня не убил и добился я высот. Хотя в глазах неосведомлённых людей человек, разговаривающий с животными, ненормальный. А вашей дочери объяснять не надо, что она маг — взмахни рукой и вода подчинится! Такой дар просто необходим стране, которая производит винамиатисы, имеет реки и выход к океану!
— Нулефел не маг! — вдруг закричала малышка Тина. — Моя тётя мне лодная!
Элеонора зажала неунимающемуся упрямому ребёнку рот и растеряно попыталась улыбнулся Джексону, сказав привычную фразу: «Дети». Джексон пронзительно посмотрел в глаза Ханне и Оделлу, неприятная ситуация стала принимать масштабы. 1282 год. Двое жителей Санпавы из-за каких-то научных опытов вывезли из Тенкуни магического ребёнка, выдав за своего. Скандал был громкий, до сих пор идёт суд. Неужели и Свалоу из этой шайки?