Дома горожан Бэхра закончились. Раскинулся небольшой пролесок из буков. Возникло высокое ограждение с охранниками, караулящими дверь.
— Почему у посёлка выставлена охрана и поставлен… это забор? — Уилл пришёл в недоумение.
— Жителям приюта нужна защита, — терпеливо объяснил Мерик. — Были случаи, когда из приютов спасения родственники судимого хозяина пытались похитить раба, чтобы отомстить ему. Похищали бывших каторжан. В приюте спасения убежище можно получить и каторжанам, которые отсидели срок, но потеряли дом, работу, честное имя. Приют даёт людям шанс на исправление, только враги жаждут расправы. Для защиты людей и стоит забор с охраной.
— Как же проходят деревенские?
— Имеют специальные пропуска.
Вскочил на холм, Уилл увидел черепичные крыши домиков. Посёлок состоял из главной улицы, тянувшийся до реки, где заканчивалась черта Бэхра и начинался Стриж, и из всевозможных ответвлений. С холма Уилл разглядел ферму, поля, широкие дома, похожие на школы. Подул восточный ветер, в сторону деревни полетело чёрное облако от литейного завода, который находился в пятистах метрах, обнажив чёрные грязные от копоти трубы наружу.
«Мне стоит запастись водой под одеждой. Река далековато, а колодцы местных жителей нарушать не хочу».
— На этом холме поставьте людей, — распорядился Уилл. — С него хорошо виден обзор. Местных людей и жителей Стрижа пропускайте в деревню. Но повозки обследуйте.
— Окружить деревню магическими замками? — предложил капитан.
— Нет, это уже лишнее. — «Я не смогу защитить Фреда. Замки заберут у меня магию».
Спустившись в посёлок, Мерик стал показывать Уиллу дома людей, живущих на центральной улице, и рассказывать про них.
— В этом доме, — указал он на деревянный домик с красным зайцем на крыше, — живёт семья санпавских беженцев. Они ушли из Санпавы за три дня до начала войны, предчувствуя беду. А потом узнали через письма знакомых, что их дом в первый же день был разрушен земным магом. Рысина провинция не справляется со всеми беженцами, часть заботы о людях на себя взяла Бэхрийская провинция.
«В этот первый дом наверняка войдёт Фредер». Проверять дом Уилл не стал. Иначе это уже паранойя. Фредер сам говорил ему, что ожидает удара не от крестьянина, а от ближайшего окружения. Запретить принцу входить в стены дворца Солнца, тогда он будет спасён. Но разве Фред будет сидеть, прячась? Внешне дом беженцев крепкий, со своим огородом. Уилл не нашёл скрытых ям, ядовитых растений на его территории. Насторожила лишь гавкающая злобная собака. Но она на привязи.
— Старик, спасённый из рабства, — говорил Мерик про другой дом. — Ему хозяин отбил ноги. О старике полиции сообщили освободители. Не подумайте, что Каньете! — громко подчеркнул попечитель. — Мирные! Другие!
— Кто ухаживает за стариком, у которого отнялись ноги?
— Его утром и вечером навещает врач из посёлка.
На дорогу выскакивали собаки, пробежала проворная кошка. Из людей Уилл встретил всего три души: шестилетних мальчишек, играющих в тряпочный мяч. Через дома, на другой улице слышались редкие голоса.
— Где все люди?
— Здоровые и взрослые на работе. Они должны зарабатывать себе на жизнь. Работают на литейном заводе. Дети в школе. Старики сидят дома, холодно ещё во дворе. Новые люди приходят к нам каждую шестицу, многие ещё лежат в больнице.
— Мы свернём на другую улицу? — спросил Уилл, когда подвернулась петлистая дорожка.
— Здания приюта, значимые для Его Высочества, стоят на этой улице. Школа, больница, администрация, полицейский участок, храм, даже ферма здесь. На других улицах только дома. Мне поручили составить для Его Высочества наиболее подходящих для его целей маршрут.
— Но я осмотрю соседние улицы, — Уилл дёрнул поводья коня вправо.
Посёлок был полу вымершим. Голоса доносились только из домов, на улице играли маленькие дети, завёрнутые в тёплые меха сидели старики на лавках перед домами. Проехав пять домов, у Уилла пропало желание двигаться дальше. Дорогу скрыла широкая лужа, в которой можно было утонуть. Уилл объехал лужу, его конь провалился в грязь. «Это я на триста метров отъехал от главной улицы. Да, нельзя Фредера заводить в это болото. Зато теперь знаю, откуда можно брать воду».
— Все улицы посёлка обеспечить гвардейцами, — сказал Уилл Абрау. — Поставьте ещё людей возле реки, за которой идёт деревня, и в поле.
— Будет исполнено, — хмыкнул Абрау. — Мы можем оцепить весь маршрут принца.
— От кого? От жителей посёлка? — Уилл вскинул голову.
Абрау ограничился молчанием. Но в его стоне Уилл послышалось короткое: «И такое возможно».
Возвращаться к Фредеру Уилл не хотел. Наверняка ещё не закончилось собрание, он всё равно будет тратить зря время. Вдруг Фредер посетит завтра ещё и попечительный комитет? Уилл решил проверить и само здание. Комитет охранялся также хорошо, как дворец Солнца. Он был окружён замками, все входы и выходы охраняли гвардейцы. Уилл проверил подвал и чердак, подсобные помещения. Возле окон не мешало бы поставить людей, из окон соседнего дома открывается хороший обзор для стрелка.
Через два часа Уилл закончил с проверкой. Абрау ускакал на гнедом коне. Уилл тоже пошёл за свои скакуном. В конюшне, обняв белую лошадку, находился попечитель Мерик.
— Ах, какое красивое для тебя сделали седло! Ну вообще меня не почувствуешь, когда я буду на тебе сидеть, Ромашка! — целовал он лошадиную голову.
Седло держал маленький мальчик в грубой рубахе и рваных штанах-забродниках.
— Полюбуйся! — воскликнул Мерик. — Какое седло сделал мне фанин Стакер!
— Красивое, — кивнул Уилл и уставился на мальчика. На его шее был чёрный ошейник. Попечитель Мерик не держит рабов, знал Уилл. На должность главных попечителей провинций и городов назначались люди, которые отказались от рабовладения. Их жёны, мужья и дети также должны были продать или отпустить на волю своих рабов, если хотели видеть мужа, жену или отца главным попечитель города.
— Чей он? — спросил Уилл.
— Шорника, фанина Стакера из Стрижа. Принёс мне седло, которое для моей лошадки сделал его хозяин.
«Для ребёнка это три часа ходьбы! С лошадиным седлом все четыре!» — ужаснулся Уилл.
Мальчик понуро ждал, когда Мерик налюбуется седлом и вручит ему деньги. Уилл на своей лошади затоптался за дверью конюшни. Раб как раб, но облик мальчика не отпускал его. Глаза в землю, робость в движениях, это было так знакомо Уиллу. Мальчик, получив купюры, спрятал их в кармашек штанов и устало поплёлся домой. Уилл дал ему пройти и поехал за ним. Ребёнок шёл, смотря вниз и шаркал ногой по земле. Правая нога волочилась, штанина была порвана о какой-то сук. Обуви не было. Просинец не предвещает быстрое наступление весны. Он же весь продрогнет! Сколько лет мальчику, гадал Уилл. На вид не больше восьми. Он мог легко ошибаться. При такой-то худобе дети выглядят младше своих годов.
Мальчик знал, что следом за ним крадётся всадник на лошади, но не подавал виду. Оглянешься назад и умрёшь, об этом он думал? Когда они миновали квартал, Уилл не выдержал немого преследования и сказал:
— Забирайся ко мне на лошадь. Далеко тебе.
Мальчик не шелохнулся, решив, что обращаются не к нему. И Уиллу пришлось повторить просьбу. Когда ребёнок развернулся, на его худеньком лице возникло ошеломление, граничащее на одном уровне с безумным страхом. Всадник на чёрном коне шутит на ним или желает искренне помочь?
— Я тебе говорю. Не бойся, — Уилл мягко улыбнулся и протянул руку мальчику.
Мальчика пришлось силой садить на коня, у него не хватило смелости взял незнакомца за руку. Но, усевшись в седло, он вынужден был схватить Уилла за куртку, дабы не свалиться.
— Ты живёшь в Стриже?
— Да, у шорника Стакера.
— Твой шорник умелый мастер. Фанин Мерик его восхвалял.
— Да, господин создаёт хорошую упряжь, — говорил мальчик дрожащим голосом.
— Ты помогаешь ему?