— Я, глава правительства, признаю незаконным указ герцога Огастуса о регентстве над королевой. Как и отречение Фредера от престола, — произнёс Отлирский надменным голосом. — Герцог пытался убить принца. Все его действия в отношении королевы незаконны. Генерал-майор, отпустите королеву. Это говорю вам я, премьер-министр, ставший временным главой государства, пока правящий монарх лишён власти.
Беонский насторожился. Штык чуть опустился вниз, но его острие направилось в сторону премьера. Даже смерть не забрала верность у сторожащих слуг герцога. Сейер, Беонский, кто ещё будет предан Огастусу? Уилл выставил перед собой воду. Надо показать, что они применят оружие, если Беонский не отворит двери.
Беонский понял намёк и кивнул:
— Королева безумна. Толковых решений от неё не дождётесь, — произнёс сквозь зубы, распахивая дверь.
В комнате, как и говорил генерал-майор, стояло три человека. Свет был тусклым, ночным. Горела слабая лампочка. Поблизости валялся разбитый осветительный винамиатис. Где королева? Захотелось уже Уиллу закричать гвардейцам. И тут он заметил её. Эмбер сидела, поджав колени, во вчерашнем оранжевом платье в углу за отодвинутой кроватью. Волосы были взлохмачены, вырванные клочья разлетелись по полу. Шкафы с книжками, цветами и статуэтками опрокинуты, постельное бельё разорвано. Эмбер качалась и выла как умирающая раненая волчица.
— Эмбер, я тут, — Рис подбежал к ней и укрыл дрожащие плечи своим мундиром. — Я тут. Вы спасены. Всё хорошо.
Рис прижал королеву к своей груди. Уилл увидел её глаза. Безжизненные, опустошённые, полные боли и скорби. «Она мать Фреда и Тоба»… В сердце заскреблась жалость.
— Эмбер, взгляните мне в глаза, — с нежностью родственника проговорил Рис. — Ты спасены. Вы не пленница. Вы нам нужны.
— Что… что… Зачем я нужна? — слетело с сухих губ Эмбер.
— Абадоны объявили войну Санпаве. Не было битвы между Онисеем и Мегуной. Они изначально намеревались объединиться и пойти против человечества. Ты нам нужна. Абадоны не признают никого, кроме королей и таких же абадон. Эмбер, Зенрут нуждается в своей королеве. Пойдём.
Эмбер поднялась. На окаменелом лице появились первые признаки жизни: оно исказилось гримасой ужаса и посинело от страха.
— Где мои сыновья?
— Тобиан в Пинийской крепости. Фредер… — он замолк, не зная, как сказать правду.
Эмбер впилась ногтями в плечи Риса.
— Фредер? Где Фредер? Чего ж ты замолчал? Уилл, где Фредер?
Эмбер вонзилась в горло Уилла.
— Где Фредер? Твой ошейник… Его пробуждали! У тебя горит лоб, — провела ладонью королева. — Где Фредер? Он на военном собрании? Или ждёт меня за дверью? Где мой сын?
Самое простое, соврать королеве и сказать, что Фредер спит и не знает про свершившую атаку абадон, или заточён в крепости с Тобианом, или сослан вообще в другой город. Да, так лучше. Эмбер сейчас не готова к правде. Но она её узнает… Она не пересечёт порог зала совещательного зала, пока не узнает, что с Фредером.
— Огастус пытался его убить, — сказал Уилл.
— Он ранен?! — в ужасе закричала Эмбер.
— Лёгкие царапины, — солгал Рис.
— Где мой сын?!
— В лечебном зале. Королева, не беспокойте его…
Эмбер не слушала. Отпихнув Уилла, она бросилась к сыну. Офицеры и Отлирский погнались за королевой, кричали ей остановиться. Эмбер словно оглохла. Уилл водой схватил её за руку. Но стоило ему отпустить королеву, которая, как показалось, вот-вот успокоилась, отдышалась, попросила дать ей стул, чтобы сесть, — и Эмбер вновь побежала. Как быстрый коршун она влетела в больничную палату и кинулась на лежащего Фредера.
Возле принца столпилось десять целителей. От них вырывался ослепляющий яркий свет, с магов катился пот. Тут же стояла и Люси, на её руках и ногах были надеты тяжёлые цепи. Уилл подошёл к койке. Правая рука Фредера свисала с постели, кончики пальцев почернели. Лицо, иссиння-бледное, покрылось испариной. Уилл прислонил палец к губам Фредера, дыхание было почти незаметным. Приложил голову к сердцу: едва слышны слабые редкие биения.
— Его можно спасти?
Уилл даже не посмотрел на целителей. Что скажет Люси? Её никогда не покидает надежда. Люси не перестаёт верить в чудо.
Люси покачала головой.
Единственное её тяжёлое движение, полное боли и отчаяния.
Ещё раз мотнула головой. Она разочаровалась.
— Яд захватил сердце, — ответил целитель Синд. — Если в ближайший час мы не сможем нейтрализовать его, принц умрёт. Яд очень сильный. А рана прямиком у сердца лишь усилила реакцию.
Уилл взял Фредера за руку. Казалось, держит мертвеца. Он скривился, еле сдержался, чтобы не заплакать. Так не должно быть. Его друг умирал на его глазах. Возможно, душа Фредера уже отлетела к Создателям, а тело издаёт лишь последние вздохи жизни. Почему не он умирает? Нож, пулю, яд — их должен был получить он. Уилл сжимал повисшую руку Фредера. «Не умирай. Не умирай». Если б только он владел способностями абадон переселять души людей в чужие тела. Он бы стал снова убийцей, принял бы проклятия Фредера. Он бы спас его. Быть может, не поздно ещё послать за Цубасарой?
Эмбер стояла по левую руку от Фредера, осыпала её ласковыми тёплыми поцелуями. И кричала. Кричала громко, воя изо всех сил.
— Вас десять человек! Десять лучших целителей Зенрута! Вы обязаны спасти моего сына! Я не могу его потерять!
Вдруг она упала, обессиленная, на пол, выпустив из нежных объятий ладонь сына.
— Вы должны были его спасти! Уиллард, почему ты не спас его?! Как ты допустил, чтобы Фредера ранили?! Люси, а ты почему не спасла моего сына?! Почему ты ничего не сделала?! Риан, почему ты не вытащил Фредера из темницы?! Ты обязан был его освободить! Он мой сын! Мой! Вы, бездари, называющиеся целители, почему не возвращаете его к жизни?! Вы создали мёртвое тело из волоса и крови! Ну же, проявите ещё раз чудеса! Спасите Фредера!
Она рыдала. Глаза горели красным огнём, Эмбер уже задыхалась от своих слёз.
— Вы должны были его спасти… Уиллард, ты предал его…
— Я спасал Фредера от вашего брата. Если бы не я, вы не смогли бы даже попрощаться с сыном.
— Ты не предотвратил этот нож! Ты его убийца!
— Фредер для меня как свет. Прекратите уже обвинять. Отчасти понимаю вас… Это из-за вашей беспомощности. Прекратите. Поднимитесь на ноги королевой.
— Уйди, — шипяще ответила Эмбер.
— Санпава умирает под руками абадон. Вы нам нужны. Абадоны не признают генералов и премьеров.
— Ваше Величество, — сказал Отлирский, — хотя бы сядьте на ваше кресло в зале совета. К сожалению, на войне с абадоны нельзя обойтись только силами армии и планами генералов. Враг, не уступающий по мощи богам, считается только с монархами.
— Пошли все к дьяволу! — взвыла Эмбер.
Рис присел к ней и обнял за плечо, ласково шепнул на ухо: «Успокойся». И сказал громко:
— Ваше Величество, наберитесь терпения, верьте в мастерство целителей и в мужество, в силу принца Фредера. Поддержите нашу страну в королевском совете.
Эмбер толкнула Риса в грудь и встала над ним с заплаканным покрасневшим лицом.
— Убирайтесь все к дьяволу! Меня не волнует страна! Мой сын умирает! Убирайтесь! К дьяволу! Если Фредер умрёт, то пусть сгинет и Зенрут.
Уилл, Рис и Отлирский больше не нуждались в других словах королевы. По винамиатису молвили, что в Конорию прибыл Аахен Тверей после переговоров с Онисеем.
— Пришлите принца Тобиана сию же минуту, — молвил, огрызаясь, Отлирский офицерам.
Уилл направился в королевский совет. Кому, как не ему, отвечать за Зенрут перед абадонами, раз королева отреклась от страны.
Она всё плакала.
Безумная сломленная мать.
***
Тобиан опять проводил ночь в тюремной камере. На сей раз он не спал, а призраки живых и мёртвых не спешили его навещать. Он смотрел, лёжа на жёсткой кровати, на чёрный потолок, съедаемый плесенью, и предавался тоске. Завтра он должен подписать отречение от своих прав на материнский престол. К Тобиану заходил Тимбер Рэдликс, тот самый, сломивший Джексона чудовищными пытками, и рассказал, что Фредер уже отрёкся. А завтра к нему привезут Люси… До завтра у Тобиана есть время подумать: отказаться от наследия династии или в очередной раз показать своё прирождённое упрямство.