Мегуна кивнул.
— Да, надобна сила всех абадон. И согласие вечных людей.
— И согласие, — повторил Дионс.
Мегуна поднял взор на проходящих.
— Несите нас в Конорию.
Но послушные проходящие возразили:
— Вы время теряете и наши силы. Мы не можем скакать туда-сюда как стрекозы на такие большие расстояние. Целесообразнее переправить Цубасару сюда…
— Мы хотим поговорить с матерью в спокойной обстановке, — перебил их Уилл. — С её горячим нравом, в Санпаве она тут же понесётся на Онисея, не выслушав никого.
— С полководцами зенрутскими тоже надобно словом молвиться, — сказал Мегуна.
— Отравляйтесь в Хаш, — ответили проходящие. — В городе мирно, до него не дошли абадоны. Руководство Хаша примет вас и обеспечит связью с Конорией. Нам же ещё с Твереем перемещаться ко всем абадонам и соединять их в единую группу.
Мегуна стоял на своём.
— Ваши переговорные камни не заменят живой лик. Мы желаем узреть и Цубасару, и полководцев. Абадоны не приучены к говорящим камням.
Нулефер понимала возмущение проходящих магов. Каждое перемещение с людьми на плечах забирало у них часть силы, дальние расстояния тоже плохо сказывались. Такие как Идо Тенрик рождаются раз в сто лет, а то и реже… Зенрутские проходящие маги не хотели пускать во дворец их королей вражеских абадон, что пообещали принести победу Камеруту. Камерут-то вышел из войны, сдался, абадоны дружно пошли на Онисея, забыв про разделение между манаровскими странами. Но их обещания могут тоже оказаться пустыми словами, подобно прошлым речам Онисея.
Спорить с решением абадон виделось безнадёжной задачей, к тому же Нулефер и Уилл поддержали Мегуну. И проходящие, вздохнув, пошли на их условия. Мегуна, Гилия, Дионс и Фекой отправлялись в Конорию с детьми Цубасары. Аахен и остальные абадоны отправлялись за подмогой.
Нулефер ещё раз обернулась на разорённую землю. В груди замерло сердце. Показалось, что замер и весь мир, звуки затихли, ветер замедлил движение, туман стал прозрачнее. Сколько им ещё предстоит воевать? Не ей с братом, не им, пленённым абадонам, а человечеству. Мятущиеся санпавцы, к которым идёт Онисей, кричат в бессмысленных мольбах к небесам, чтобы враг остановился, чтобы война, родившаяся в теле одного человека, прошла мимо них. Но срок Онисея выйдет с наступлением полночи, а эпоха войн никогда не узнает, что такое конец.
Её взяли за руку. Аахен. Он прижал к себе Нулефер и склонил голову.
— Боги, почему вы покинули нас? — Нулефер едва ворочала языком. — Почему? Столько людей умерло, столько ещё умирает. Почему вы покинули нас?
Аахен наклонил к ней голову.
— Где был Бог-Создатель, когда развернулась первая в истории война?
Нулефер ответила не сразу. Взгляд застыл на исчезающих искрах, что меркли, приближаясь к небу.
— Бог был убит.
И, немного погодя, добавила:
— Его убило любимое дитя.
***
Совет хотел увидеть не только мятежную Нулефер, но и бывшего неприятеля, пленного союзника Камерута — абадону Мегуну. За что можно было похвалить Онисея, так за примирение всех прошлых врагов. Хотя долго ли продержится их хрупкий и прозрачный мир? Нулефер помнила, с какой неприязнью её и Цубасару встречало зенрутское командование. Мегуна в их глазах был не лучше убийцы королевы. Его одаривали косым взглядом, а то и вовсе отворачивались. Револьверы были заряжены, офицеры держали руку на поясе.
И только Фредер невозмутимо встречал Мегуну. Его защищала стоявшая рядом Цубасара, льдистые глаза принца, уже короля, не выражали никаких эмоций. Наверное, Фредер тоже испытывал к Мегуну неприязнь, но свои чувства он ловко прятал за непроницаемой маской. По правую руку от него находился Тобиан. Глаза искрящиеся, гневливые, шея набухшая, тело согнулось к столу, руки сжаты в плотные кулаки и положены с вызовом на карту, между ними лежит винамиатис и стекло.
— Он уже поругался, — понял Уилл.
И впрямь, не на Мегуну Тобиан обращал свою злость. Он обменивался ненавистными взглядами с зенрутскими офицерами, а генералу-полковнику Вотсону так едва ли не слал проклятия.
Абадоны встали за противоположный край стола, они не присаживались. Нулефер примостилась возле Мегуны, Уилл даже не задержался с абадонами, а сразу подошёл к матери, королю и принцу. Проходящий маг-офицер выступил с докладом о неудачной встречи с Онисеем и о потерях среди абадон и земель. Говорил он кратко, потому что уходило драгоценное время, а Уилл ещё в Санпаве по винамиатису передал в столицу важные сведения.
— Двадцать пять абадон проиграли одному Онисею. Восемь погибло, — закончил проходящий.
— Могущество Онисея безгранично, — недовольно сказала Цубасара, впиваясь ногтями в спину кресла, за которым сидел новый король. — Говорила же вам — явите меня к нему.
— А у тебя, женщина, получится то, что не смогли двадцать пять товарищей? — недоверчиво полковник Уайтс.
Стены королевского совета вспыхнули пламенем. Люди зажмурились, глаза защемило от боли. Цубасара погасила пламя и только улыбнулась.
— Обычными магическими силами не ликвидировать Онисея, — сказал генерал Лендарский. — Выбора не остаётся, как положится на абадон, в том числе на Цубасару. Да, последствия будут разрушительными. Они не подадутся восстановлению. Но если будем терпеть и ждать превращения Онисея в пустоглаза, он уничтожит ещё больше земель и людей. Подземные толчки, облака пыли, грохот и гул ощущают уже Рысьина и Гинорская провинции.
— А что с людьми? — спросила Нулефер, не ожидая услышать положительный ответ.
— Проходящие продолжают их уносить, — принц Тобиан разжал кулаки. — Люди Мариона получают сведения о местонахождении Онисея и уводят поселения другими тропами, держат связь с проходящими. Мы задействовали не только всех проходящих Зенрута, но и манаров, которые умеют перемещаться, испив магическое зелье. Этого, конечно же, мало.
— Онисей идёт на запад Санпавы, он изменил свой маршрут идти к Камеруту. Сколько там поселений?
— Крупных городов нет, но несколько маленький деревушек спрятались в лесу. Ещё два часа назад туда были посланы проходящие, но связь с ними пропала. Возможно, деревни попали под удар абадон ещё до самовольства Онисея.
— Или марионовцы их убили, — язвительно хмыкнул офицер, стоящий в углу у самой стены.
Тобиан со скрежетом провёл ногтями по столу. Он слегка повернул голову к офицеру и процедил:
— Марионовцы и Марион, лишённые оружия, карт и медикаментов, в последние моменты приводили к проходящим магам сотни санпавцев, сажали их на поезда, предоставляли летающие кареты и лошадей. Разведка Мариона за эти часы несколько раз предупреждала задницу санпавским командирам. Пока временный губернатор в Хаше думал, как уводить всех хашиан и как отбивать город от всесильного противника, Марион с помощью винамиатисов организовал перевязочные пункты в Хаше, в Дренго, в мелких городах, даже в полях, направил целителей, которых ему предоставила Конория. Марион отдал свои тайные укрытия под убежища и полевые госпитали для военных. Марион самолично должен вступить в схватку с абадонами, чтобы смыть ярмо злодея в ваших глазах?
— Возможно, — проронил офицер и резко замолчал, когда на него взглянул Фредер.
Король что-то шепнул Тобиану, тот лишь громко выдохнул. Удивительно, задумалась Нулефер, как бы держался Тобиан с бывшими врагами, если бы Фредер не выжил, и он стал королём? Старые раны дали о себе знать. И верховное военное командование, и столичное чиновничество было для Тобиана нетерпимым врагом. Перемирие возможно, а постоянный мир…
— Направить на Онисея всех магов и абадон. Здесь война на выживание, — сказал король Фредер и потёр подбородок. — У вас, абадон, есть план, стратегия, как атаковать Онисея?
— Надобно числом атаковать, окружить Онисея, измотать его, — кивнул Мегуна. — Распределить абадон на четыре стихии и не дать камню стать сильнее. Тверей собирает наших братьев, отряд за отрядом будет нападать на Онисея, изнемождать его. Крепость Онисея в его каменных доспехах, но тело примет смерть. Надобно расколоть доспехи и пронзить Онисея.