— На эшафоте я обращусь к зенрутчанам, которых заставила жить в страхе, к абадонам…
— Почему же на эшафоте? — Фредер начинал тихо посмеиваться. — Нулефер Свалоу могла с помощью тенкунских друзей, умелых магов, сбежать из Пинийской крепости.
У Нулефер выпала чашка из рук.
— Ваше Величество?
Фредер улыбался во все зубы.
— Я предоставляю вам выбор, фанеса. Вы можете вернуться в Тенкуни, где вас ждёт жених, где займётесь разгадыванием тайн, будете жить в мире магии с близкими вам по духу людьми. Но в Зенруте вы будете считаться беглой преступницей и, едва вы вступите на зенрутскую землю, вас поймают и предадут суду. Или же, — Фредер потёр руки. — Вы останетесь в Зенруте и будете искупать грехи. Я заменю смертную казнь на каторгу, у вас будет время поработать на затравленных вами зенрутчан, а после освобождения вам вернуться все ваши права, магия и возможности.
Фредер по-дружески улыбался ей. И, хоть Нулефер была наслышана про хитрую натуру короля Зенрута, она начала верить ему. Зенрут или Тенкуни, наказание или побег без права прощения. Она посмотрела на белый потолок, затаила дыхание. Много боли и лишений принесла она Зенруту. В Санпаве Нулефер видела разорванные трупы и рыдающих возле тел матерей и детей, сердце сжималось от боли, хотелось кричать от безысходности с этими людьми. Даже забывалось, что абадоны её соплеменники, с которыми она хочет разделить жизнь — уничтожить бы их! И такие приходили мысли. После атак Кровавого общества дома тоже переполняли слёзы и скорбь. И проклятия таких же опустошённых людей летели к Нулефер. Люди должны быть отомщены.
Нулефер взглянула на Фредер. Король спрятал улыбку и выжидающе смотрел на неё. Ещё когда была жива его мать-королева, он вынес первые смертные приговоры. Но прошлое не мешает Фредеру защищать Зенрут. Как она искупит свои деяния, если будет толкать тележки с сероземельником в Конории или в родной Рыси? Десять, пятнадцать лет ей даст суд? Она будет эти года прятаться от мира? Или войдёт в мир, даже если будет на Абадонии.
— Ваше Величество, я вернусь в Тенкуни. Если… не передумаете. Мы с Аахеном — посредники между людьми и абадонами. Я могу направить абадон в Санпаву, чтобы они продолжали восстанавливать провинцию. Рабы, которым вы подарите свободу, им нужен будет дом. Я смогу дать им приют в Тенкуни, на Синистре и Дирито.
Фредер поднял руку.
— Достаточно, фанеса Свалоу. Я услышал ваш выбор. Он правилен. Я с самого начала не собирался вас казнить.
Нулефер набралась смелости и спросила:
— Вы с самого начала не хотели меня казнить. Почему приказали схватить и посадить на шестицу в Пинийскую крепость, лишили возможности узнавать через газеты вести о внешнем мире, не пускали ко мне близких? Почему?
Фредер усмехнулся:
— Хоть какое-то наказание вы должны были понести. Вот так я вас измучил. Вы и Цубасара — герои этой войны. Цубасара… Она убила мою мать, сыновья любовь требует взяться за нож, но долг короля настаивает отблагодарить спасителя провинции. С вами наоборот. Моя обязанность — собрать суд и исполнить его приговор ради убиенных и пострадавших невинных людей. Но я этого не хочу. Идите с миром.
Фредер подошёл к Нулефер, похлопал по плечам.
— Вы прекрасно понимаете, что изгнание это не изоляция, — король мигнул глазом, — у вас есть магические стёкла, проходящие маги. Уиллард и ваши близкие в любой момент забегут к вам в гости. И вы их можете тоже навещать. Но соблюдайте большую осторожность. Если вас поймают на улицах Зенрута, я не дам вам второй попытки. Всё же побойтесь вступать на зенрутскую землю.
Он вытащил ключ и открыл рабский ошейник.
— Счастливого пути, фанеса Свалоу. За дверью вас дожидается Уиллард. Можете побеседовать с ним некоторое время.
Сердце Нулефер беспорядочно дрожало. Она едва сдерживалась, чтобы не обнять от радости короля. Нужно знать границы, Нулефер опустила голову вниз и, как можно спокойнее, произнесла:
— Сколько я могу продержаться в Зенруте?
— Пара часиков у вас есть.
— Ваше Величество, можно мне увидеть Люси Кэлиз? Мы с ней так и не смогли поговорить откровенно. Однажды я её предала…
— Хорошо. Уиллард проводит вас к Люси.
— Спасибо. Ваше Величество!
Нулефер взмахнула слёзы. Люси, милая Люси! Нулефер могла бы попросить о встречи с отцом, или с Цубасарой, или уединиться с братом. Это в будущем. Найдёт на них время. А Люси… Семь лет она пыталась с ней объясниться и поговорить, но не находила слов. Когда же нашла, оказалось поздно — её поглотило Кровавое общество. Просто поговорить, сесть рядом, взяться за руки, рассказать, что Люси, наверное, уже слышала, знает, что услышит, но рассказать всё накопившееся, спросить «как дела?» и улыбнуться, радуясь за подругу. С того проклятого дня они всегда были далеко, хоть и жили в одном доме, хоть и соединял их винамиатис, когда Нулефер с мамой приехали в Тенкуни. Невидимая стена всегда была между ними, та стена называлась тенью предательства. Король Фредер сказал, что убийства не прощаются, а предательства… Люси, кажется, и простила её…
Но они так и не поговорили.
В коридоре Нулефер ждал спокойный и улыбающийся Уилл.
— Ничего страшного ведь? — спросил он, закрывая за сестрой дверь. — Ты заслужила второй шанс.
— Он меня напугал, — призналась Нулефер. — Я думала, что всё…
— Да, у короля Фредера есть такая забава — играть с людьми, — Уилл приобнял её. — Посидим у меня? Поболтаем? Мы давно не говорили по душам.
«Давно, со дня возвращения с Абадонии».
— Уилл, — тихо выговорила Нулефер, — отведи меня к Люси. Король разрешил нам поговорить.
— Как захочешь, — Уилл улыбнулся сильнее.
Они пошли по голубому коридору, держась за руки. Нулефер вертела головой, рассматривая стены, колонны и люстры. Её внимание привлекла ваза из красной яшмы, на которой была изображена картина: Терия Сипина из Эмгорании на большом паруснике отправляется в кругосветное путешествие. Терия Сипина четыреста лет назад обследовал почти весь мир, кроме чертога Чёрного океана. Что ж, потомки наверстают упущенное.
— Уилл, почему здесь безлюдно? — во всём длинном коридоре не было ни души, не встречались даже караульные солдаты.
— Так повелось со времён смерти Тобиана. Загородный дворец стал хранителем тайн Афовийских. Твоё присутствие во дворце тоже тайна, ведь сейчас по легенде тебя освобождают тенкунские друзья из Пинийской крепости.
Уилл остановился перед последней комнатой, постучался, сказал:
— К Люси пришла Нулефер, — и открыл дверь.
Люси сидела на низеньком диванчике, её руки были сложены на коленях у Тобиана. Они о чём-то воодушевлённо беседовали, когда их прервал Уилл. Люси была в нежном платье цвета спелой сливы, на ней накинута кружевная шаль, голову украшал фиолетовый цветок. Нулефер невольно улыбнулась, засмотревшись на счастливую расцветшую Люси и на Тобиана, который осторожными движениями оберегал девушку.
— Люси, у тебя есть время? Можем поговорить? — подошла к ней Нулефер.
— Для тебя всегда оно найдётся. Нулефер, дорогая, как же ты любишь всех нас пугать.
— Я пришла ненадолго, я должна вернуться в Тенкуни.
Люси прижала к груди её руку.
— Будь счастлива.
— О боги, Люси, прости меня! Я предала тебя, причинила боль…
Люси кивнула.
— Прощаю. Нулефер, не плачь. Я давно тебя простила.
Нулефер и не заметила, что по щекам текут крупные слёзы. Она утёрла их и взглянула на подругу. Люси искрящими добрыми глазами смотрела на неё.
— О нет, женские слёзы! — застонал Тобиан.
— Вы, принц, такой сентиментальный, — приметила Люси.
— Терпеть не могу женский плач, — заворчал Тобиан. — Ревёте и визжите одновременно.
Люси хитро прищурила глаза.
— Ваше Высочество, однажды Майк подложил вам в сумку таракана. Кто визжал сильнее всех на свете? А помнишь ту историю с маленькой мышкой?
— Замолчи!
— Я ещё не начала!
Люси захохотала, схватившись за живот. Смех был таким заразителен, что Нулефер тоже засмеялась, обняла Люси и зарылась лицом её в волосы.
— Что я тут делаю? — буркнул Тобиан. — Уилл, пошли отсюда!