Она запрыгнула в телегу и обвила его шею руками. Тобиан поднял голову Люси, прошептал:
— Сядь.
Она села на колени, он поднялся и скрестил ноги, сухая солома покалывала, упиралась в пальцы.
— Не переживай за меня. Или ты меня не знаешь? Я всегда выхожу из воды сухим.
Люси нахмурилась и стукнула его кулаком по голове.
— Вот поэтому и переживаю! Ты всегда в неприятностях.
— Знаете ли, фанеса, таким уродился.
— Дураком ты уродился!
— И им тоже.
Она поджала губы, намеренно хмурилась, воображая обиду. Тобиан прижал руку к её груди, сквозь плотное платье он почувствовал встревоженно бьющееся сердце.
— Я не хочу тебя терять, — сказала Люси.
— Я тоже, — с тоской согласился он.
Нужные слова вылетали из головы. Он опять не решался сказать.
— Ты чуть не потерял медальон, береги его, — Люси кончиками пальцев провела по сену и достала подарок отца и брата.
Он прикоснулся губами к медальону. «Отец, благослови». И неожиданно для себя почувствовал прилив сил, жаждущее тело наградили энергией и отвагой. Как говорил его отец? Счастье без приглашения в гости не пожалует. Он потянулся к Люси, обнял, поцеловал её в губы и произнёс:
— Будь моей женой. Соединим наши жизни.
— Да, — коротко ответила Люси. — Я хочу, чтобы мы стали семьёй. Я согласна стать твоей женой.
Он оторвал от себя Люси и спросил с нескрываемым удивлением:
— Ты осознаешь, какая ответственность на тебя ложится? Я теперь принц.
Она повела плечами.
— И что? Я всегда знала, кто ты. И любила тебя, понимала, что о спокойствии нужно забыть. Я люблю тебя, Тобиан, и хочу быть с тобой.
— Наш брак морганический. Ты не будешь принцессой, наши дети не войдут в очередь престолонаследия.
— Знаю. Это прекрасно! — Люси хлопнула в ладоши. — Наши дети будут свободными!
— К нашему браку негативно отнесутся в обществе. Высший свет не примет тебя.
Люси закатила глаза.
— Тобиан, я выхожу замуж за тебя, а не высший свет! Передай Фредеру, что мне не нужно дарить даже самый мелкий титул. Я хочу жить с любимым человеком, имя которого — Тобиан.
— Подумай серьёзно.
— Тобиан! — крикнула она. — Ты мне предложение делаешь или я? Где нож? Я сейчас, в этой телеге обменяюсь с тобой клятвами и кровью! И назад пути не будет! Я люблю тебя, Тобиан, — сказала она уже спокойным, ободряющим голосом.
Тобиан погладил пушистые прекрасные волосы, прикрыл глаза и уложил Люси перед собой. Сено приятно кололо по коже, нос щекотал сладкий запах иссохшей травы. Может, тайно пожениться здесь, в телеге под лучами жаркого солнца? И потом явится к священнику, показать шрамы на пальцах и попросить признать их брак состоявшим. Ну да, нужны свидетели, отцовское благословение, ибо Люси нет девятнадцати лет. Поскольку он принц, а она простолюдинка, бывшая рабыня, то должны собраться ворчащие парламентарии и лишить их будущих детей прав на престол. Он же вдобавок опекун Люси, это ещё одна комиссия, одобряющая брак на законность. Вот же суета!
— Поцелуй меня, поцелуй сильнее! — воскликнула Люси.
Он протянул её лицо к себе.
— Я тебя никогда не отпущу! Никто нас не разлучит. Никто!
Тобиан услышал скрежет по стенке телеги. И тут же показалась рыжая голова Майка.
— Ух, как ты полетел! — восторженно закричал мальчик. — А мячик мой нашёл?
***
Поздно вечером, с вошедшей круглой луной, они летели на самокате в Загородный дворец. Смеялись, шептались, громко кричали, передразнивая друг друга, слушая отдалённое гулкое эхо. Прошёл день, но за этот короткий день, наполненный хлопотами, делами, заботой о приютских детях, встречей с главами учениц Андорины они говорили так много и обо всём разном, что, казалось, никогда раньше не разговаривали. Впереди было много счастливых дней, но им не терпелось сейчас рассказать Фреду о своей помолвке и получить, если не отцовское, то братское благословение. Отметились у дворцовой стражи, пронеслись над зелёным садом, напугав отдыхающего садовника и, как будто так можно, влетели на самокате в холл дворца.
Фредер готовился ко сну, он накинул уже халат, надел на ноги тапочки с мохнатой мордочкой, когда перед ним воцарились Тобиан и Люси. Перебивая друг друга, смеясь и волнительно вздыхая, они рассказали, что хотят пожениться.
— Вот не вор ли ты? Это мои тапочки! — с задором прокричал Тобиан.
Король изучающе на них смотрел, дрогнули губы, в тёмных глазах заиграл лучик света, Фредер положил правую руку на плечо Тобиана, а левую на плечо Люси и ласково произнёс:
— Счастья вам, мои дорогие.
— Благослови нас! — звонко потребовал Тобиан.
— Благослови, — тихонько сказала Люси.
— Но я не ваш отец, — Фредер непонимающе поднял брови.
— Ты наш король! — поспешно крикнул Тобиан.
Фредер обвёл их изумлённым взглядом, сконфузился, глядя на двух влюблённых, прильнувших друг к другу, и произнёс:
— Тобиан, Люси, я вас благословляю на долгую жизнь. Любите, понимайте, прощайте, будьте счастливы. Будьте счастливы.
Дрожащий взгляд застыл на Тобиане, Фредер молчал, но его широкое скривившееся лицо кричало непониманием. «Ты ко мне явился за благословением?! Ты ненавидишь меня!»
Тобиан протянул ему руку:
— Забудем всё. Простим наши ошибки.
Фредер пальцами взял его ладонь и робко, боясь услышать неприятную истину, спросил:
— Братья?
— Братья, — ответил Тобиан с лучистой улыбкой.
========== Глава 70. Остров ждёт ==========
Пустоглазы большой кучкой расположились на берегу, ветер трепал рыжую шерсть. Позади них сидели Аахен и Тивай. Звери молча, терпеливо смотрели на соплеменницу, стоящую в океане на игле, выкованной из воды. Нулефер держалась словно вытянутая струя и любовалась своими первыми зрителями, послушными и внимательными. Она сжимала рукоять водного меча, плавно поворачивалась, танцуя на одной ноге. Свет солнца скользил по гладкому лезвию. Нулефер взмахнула водным оружием, рассекла воздух, встала в боевую позу и закружилась. Эдуэг застучал лапами по барабану, наполняя воздух неистовым гулом. А Нулефер парила, была почти в воздухе, стоя на тоненькой струйке из капелек. Взмах, выпад, оборот вокруг своей оси, вознёсшееся к небесам остриё меча, волны, растущие за спиной в виде крыльев. Движения плавные и отточенные, Нулефер кружилась в ритм барабану и незаметно сливалась с водой, превращаясь в голубую фигуру. Она бы танцевала так до вечера, а то и до следующего года, растворилась бы в своей стихии, стала бы частью огромного океана, но на земле интереснее, чем в безграничном, бескрайнем океане.
— Ты нас поразила! — восхищённо воскликнул Аахен, когда она вступила на берег.
Пустоглазы накинулись на Нулефер, повалили с ног и, как ласковые кошки, замурлыкали.
— Ребята, ребята, не все сразу! Ребята! — Нулефер кое-как высвободилась из-под их тел и взлохматила каждому пустоглазу шерсть.
— Они тебя любят, — заметил Аахен.
— Я же одна из них. Но слушаются они не меня, а тебя. Ты их старейшина, ты, Аахен, наравне с Мегуной и Хелезом. Прикажи им что-нибудь.
— Сидеть!
Аахен поднял руку вверх, и сотня абадон тут же мирно уселась на четвереньках.
— Вот же талант! — с завистью усмехнулся Тивай. — Надеюсь, я также научусь, когда поживу с ними подольше.
Нулефер вспомнила Юрсана Хакена, который даже за год не смог превратить пустоглазов в дрессированных собачек.
— Вряд ли, — засмеялась она. — Мы с Аахеном — члены стаи, ты всего лишь её друг.
Пустоглазы чутко ловили её слова, неудержно подпрыгивали на месте, ждали нового представления, ну или игры, чтобы беситься всей толпой на тёплом побережье. Нулефер обвила шею большого пустоглаза и неловко, грустно улыбнулась. Мегуна, предводитель разрушительного отряда, стоял перед ней с мордой забавного чумазого зверя, который испачкал в песке. Она обвела глазами стаю. Половина абадон не вернётся домой, они пали от руки могучего Онисея, немногие были убиты вечными людьми — Тиваем Милгусом, Ирвином Шенрохом, солдатами из дивизии Шенроха — а трёх абадон сразили болезни внешнего мира. Выжившие навеки запомнятся в истории как безжалостная ходящая смерть. Нулефер долго сочиняла, как же она скажем семьям погибших абадон, почему не вернулись их близкие и кем они умерли — героями или разрушителями. Но так и не придумала подходящие слова. Для Абадонии они невольные герои, для мира вечных людей — свирепые убийцы, предвестники конца света. Повезло же тем двадцати абадонам, которую всю ночь, названную Рёвом абадон, провели спящими в тенкунском сарае.