— Джексон! Вожак! Я скучал! Скучал!
За окном светило солнце и щебетали птички, Тина также весело скакала и пела.
— У вас чудесная дочка. Или уже не чудесная? — лукаво спросил Джексон.
Тина внезапно перестала скакать.
— Моя кукла сейчас упадёт!
Няня, заваленная игрушками, вздрогнула и увидела, что кукла с красивом красном платье одной ладошкой держится за мягкого волчонка.
— Простите, госпожа Тинаида! — испуганно взмолилась няня.
Она поспешила покрепче взять куклу, мячик выпал из рук и покатился к ногам Тины.
— Подними и считай дальше! — важно повелела девочка.
— Восемьдесят два…
— Было девяносто два, дурёха!
Джексон отвернулся от окна.
— Я помню Тину другой девочкой. Маленькая, добренькая, свою няню Люси она любила как старшую сестру. Я поспорю с вами, что Тина и ошейник пробуждает. Что вы сотворили с дочерью, Элеонора?
Замечание пришлось не по вкусу. Элеонора нервно облизала языком губы.
— Мой отец займётся воспитанием Тины. Он исправит её.
— Ростки зла выпалывают кропотливым трудом. Я не трону твою дочь, она уже изуродована тобой.
Элеонора загородила телом окно.
— Вы ничего не знаете о моих детях! Мой отец воспитает их достойными людьми!
Она гордо задрала голову, Джексон ухмыльнулся.
— В ваших словах нет уверенности. Признайтесь же, вы рьяно боретесь за моего Живчика, потому без него останетесь одна. Вы никогда не сможете больше выйти замуж, вас даже любовницей никто не возьмёт в свой дом: какой уважающий себя мужчина захочет разделить жизнь с бывшей фанесой Казоквар и с сестрой террористки Нулефер? Ваша мать до конца жизни останется в Тенкуни, ведь её преступления не смоются в Зенруте. А дети… Тина уже впитала казокварский дух, его ещё можно вытравить, но дитя никогда не станет прежней. Она будет помнить жестокость и насилие Казокваров, будет знать, что когда-то её любимая мама поощряла их зверства и сама же привела её в этот дом ужасов. Сын родился Казокваром, он носит их фамилию. Как думаете, когда он поймёт, к какому роду принадлежит?
Элеонора стукнула кочергой по столу, бумаги упали на пол, она даже не обратила внимания.
— Джеймс — мой сын! Он вырастит в любви, никогда не узнает жестокости Казокваров!
Джексон приподнял брови и пожал плечами:
— Его фамилия — Казоквар. Его отец — Казоквар. Его дядя — четвертованный Казоквар. Однажды мальчик захочет узнать про родственников со стороны отца. Какое же его будет ждать потрясение, когда он узнает, что он несёт в себе кровь изуверов. А люди, разве они не будут брезгливо сторонится Джеймса? Ещё когда Казоквары наслаждались своей власти, порядочные люди, даже приличные рабовладельцы не хотели иметь дела с этими безжалостными извергами. Правление Казокваров пало, от их семьи осталось жалкое место, скоро и рабство не будет существовать. У вашего сына будет два пути — стать изгоем в обществе достойных людей или вернуться к Казокварам, с ними и другими извергами старых времён связать свою жизнь. Джеймс — один из наследников шахты. Что захотят с ним сделать дети Нормута? Уничтожить? Или бесплодный Дрис захочет воспитать двоюродного брата как своего сына, передать ему свои надменные теории? Элеонора, вы потеряли своих детей, поэтому держитесь за собаку.
— Всё не так! — Элеонора откинулась назад.
— Живчик никогда не скажет вам плохо слово. Так, мой мальчик?
— Живчик любит Элеонору! — радостно загавкал пёс.
Джексон присел и потеребил у него за ухом.
— Живчик не упрекнёт вас в ошибках. Он не станет новым Казокваром.
Поцеловав пса в голову, Джексон с кряхтением поднялся. Неужели он будет хромать до конца жизни? Пуля же пробила спину, а не ноги.
— Сами видите, Элеонора, Живчик выбрал меня.
Живчик крутил хвостом и преданно смотрел в глаза хозяину.
— Хотел я с вас отблагодарить, — Джексон вздохнул, — расстаться по-родственному. Но вы приняли меня беспощадно и жестоко. Оставайтесь же одна, Элеонора Свалоу. И всё же, найдите в себе силы — поборите гнев и зелёную зависть. Займитесь детьми, им, бедняжкам, ни с отцами, ни с матерью не повезло. Последнее, не завидуйте младшей сестре, она заслужила своё счастье.
— Что? — взвизгнула Элеонора.
Джексону понравился её ошеломлённый крик.
— Вы мечтали найти состоятельного и знаменитого мужа, разбогатеть на его трудах, но теперь никто не посмотрит на вас. А ваша сестра, толстая и неуверенная девочка покорила сердце сына первейшего старейшины Тенкуни. Они будут изучать Абадонию, разгадывать тайны прошлого, станут мостом между двумя народами. Вас это не коробит? Вы любите Нулефер, не спорю, но вы любили возвышаться за счёт неуклюжей чудаковатой сестры. Теперь Нулефер — героиня Санпавской войны, она обрела названного брата, который самое приближённое лицо к Его Величеству. И да, бывшая рабыня, спящая в прошлом у вас на полу, стала возлюбленной и, очень на это надеюсь, будущей невестой принца Афовийского. А вы — одинокая несчастная женщина, потерявшая и мужа, и детей, и собаку. Прощайте, Элеонора Свалоу!
Джексон вышел из комнаты, Живчик с визгом бежал за ним.
— Стой! Стой! — бросилась Элеонора.
— Мы всё обсудили. Я забираю своего пса, — Джексон развернул голову. — Сказ окончен.
— Куда? В Санпаву, пропитанную ядом? Весь воздух отравлен, воды отравлены! Оставьте его со мной! Ради самого Живчика!
Джексон уходил, не останавливаясь.
— Он сильный крепыш. Мы выстоим!
— Я тебя убью! Я отомщу тебе! Я убью!
Джексон слышал, как Эван схватил Элеонору за руки. Она рухнула на колени.
— Элеонора, увидимся! Увидимся, я люблю тебя! — гавкал ей Живчик.
Элеонора не могла понять собачью речь. Она рыдала, колотила Эвана, сдерживающего её, и кричала:
— Я убью его! Пусти меня, Эван! Убью! Вы все свидетели — я убью Джексона Мариона! Я отомщу!
— Мы куда? Куда? — бегал вокруг Живчик.
Джексон гладил его по мягкой белой шерсти.
— Домой, брат, в Санпаву.
Они уходили. Джексон помог Живчику забраться в летающую карету, позволил ещё раз облизать своё лицо и окинул в последний раз имение Казокваров. Рабы стригли траву, поливали цветы, переносили различные вещи. В одной из господских комнат на втором этаже заревел младенец, с той же стороны доносился плач Элеоноры и её ужасающие угрозы. Тина бросила скакалку и удивлёнными глазами смотрела, как увозят любимую собачку её мамы. «Извини, дитя, — стыдливо подумал Джексон. — Позаботься о матери и младшем брате. Стань хорошим человеком». Улыбнувшись, он попрощался с Тиной.
— Куда мы, Джексон? — залаял Живчик, когда хозяин уселся за руль.
— В Санпаву. И больше не покинем её. Обещаю тебе.
***
Уилл на самокате летел к Цубасаре. Было второе лореамо, второй день лета. Уилл любил утро после ночного дождя, когда в блестящих лужах купаются щебечущие птицы, когда зелёные лисья и травы покрыты россыпью бриллиантов. Серебрится пруд, свежий и бодрый ветер бьёт в лицо, солнце греет кожу, ещё не печёт, лишь нежно ласкает, высоко плывут облака. В тени деревьев разносятся дребезжание скворца, трели соловья, постукивание дятла, в поле бегают куропатки, на болоте выискивают водоросли чёрные лысухи. Пробежал молодой олень, который, испугавшись свиста самоката, тут же пропал из виду.
С окончания Санпавской войны прошёл месяц, но Уилл замечал, что в его глазах появилась взрослая усталость, черты лица огрубели, их покрывала щетина, которую юноша ленился сбривать. Война абадон и бой с людьми герцога Огастуса оставили неизгладимый отпечаток. Мчась на полной скорости, подставляя лицо под ветер, Уилл вдыхал запах свободы. Он больше не раб, не живое орудие в руках хозяина. Он — человек. Человек, свободный человек. Эта мысль грела душу. Уилл закрыл глаза и блаженно представлял будущее. Он поступит в академию Гумарда, закончит её с офицерским чином, посвятит жизнь защите своего короля. Афовийский и Абадонский — их матери столкнулись в пылающей ненависти и злости, сыновья стали названными братьями. Поразительно иногда жизнь сводит людей. Взять Нулефер, Уилл никогда бы не подумал, что она найдёт своё место с этим научным маньяком Аахеном. Но они выбрали друг друга и Абадонию.