— Когда-когда ты нашёл камень? — обеспокоенно спросил Уилл.
— Месяц назад.
— А где?
— В кустах возле ограды, как выходишь с фермы.
Уилл попытался выдохнуть. Винамиатис мог обронить кто-нибудь из гостей Жамперов. Что только люди не теряют… Взгляд Уилла уцепился за золотую цепочку. Красивая, с тонким рисунком, он поднёс цепочку поближе к глазам. Кажется, в ей даже белое золото содержится. Забытое неприятное предчувствие вновь свело тело.
— Можешь назвать конкретный день, когда ты её нашёл?
Алекс ответил сразу.
— Тогда, когда вы с королём Фредером, приезжали к нам на ферму вдвоём, без других телохранителей. Вы занимались учёбой, а я играл и увидел что-то блестил. Поднял цепочку, а на ней винамиатис.
— К Жамперам приезжали в те дни гости? Помнишь? — задумчиво спросил Уилл.
— Вроде не было… Заезжали двое крестьян, старая вдова из соседней деревни заходила, к ребятам забегали друзья…
Уилл положил себе на вытянутую ладонь золотую цепь. Крестьяне могут, конечно, держать рабов, но дорогих золотых цепей у них нет. Возможно, днём ранее телохранитель Фредера потерял камень. Все гвардейцы были вооружены чёрными винамиатисами, чтобы мгновенно ликвидировать восставшего невольника. Раб рабом, но однажды такой раб едва не убил королеву Эмбер. Гвардейцы носили винамиатисы на шее, но на чёрной или прозрачной металлической цепи.
— Ты показал винамиатис Жамперам?
Алекс сжался, ожидая упрёка.
— Нет. Я не хочу, чтобы тётя Кэти и дядя Дон вернули его хозяину.
— Отдай мне, я уничтожу винамиатис.
Алекс робко кивнул.
— Чей он?
— Джона Пайна, он любил золото, — сдавленно сказал Уилл.
Уилл поднял винамиатис вверх. Вдруг он ошибается, и это вообще драгоценный камень, похожий на винамиатис? Но бывший раб хорошо различал все грани. Это был чёрный винамиатис, вне всяких сомнений.
Птица вспорхнула с дерева и перелетела через головы Алекса и Уилла. Цубасара, спрыгнув с дерева, побежала за ней. Она остановилась перед сыном, державшим в руке камень. Морда исказилась страхом, Цубасара отскочила назад, спряталась за деревом и зарычала.
— Цуба чего-то испугалась? — встревожился Алекс.
— Я поцарапал камень, пустоглазы не любят скрежет…
«Она знает, что такое чёрный винамиатис»
— Алекс, побегай с друзьями.
Мальчик начал спорить, но Уилл сказал, что хочет побыть с Цубасарой наедине и успокоить её. Когда Алекс убежал, Уилл поманил пустоглазку и пошёл к ограде. Цепочка сверкала над лучами яркого солнца. Она была сделана явно не для ношения под одеждами, а для показа своей власти поверх нарядов. Огастус, Нормут Казоквар, приближенные к герцогу рабовладельцы любили выпячивать для всех чёрный винамиатис. Огастус даже заказывал под рабский камень цепочки с узором.
Уилл остановился возле высокой ограды. Плющ обвивал калитку, росли травы и различные цветы. Уилл ходил вдоль ограды и думал, думал. Разные мысли лезли в голову, он их все выталкивал. Были бы офицеры Фредера живы, он бы спросил их, кто потерял винамиатис и сразу бы решил загадку. Но офицеров он убил. Цубасара заскулила, она подёргала цепочку, как бы говоря: «Выброси гадость».
— Найдём Дона Жампера? — печально улыбнулся Уилл. — Он прольёт свет.
В конце концов, полгода назад к Жамперам за мёдом пожаловали Нормут и Фалита. Чёрный винамиатис мог лежал в траве с тех времён, или принадлежать другому гостю.
— Уиллард, дорогой, вы уже уезжаете?!
Дон Жампер как раз шёл навстречу. Бородатый сорокалетний мужчина, высокий, мускулистый, он нёс в тяжёлую бочку, руки покрылись мозолями, возле узких добрых глаз прорезались морщины.
— Что ж вы так скоро уезжаете, Уиллард? — Жампер поставил бочку и погладил подбежавшую к нему Цубасару.
— Я не уезжаю, прогуливаюсь по окрестностям, — Уилл пожал его протяную руку.
Цубасара вертелась возле фермера, рычала, рассказывая о чём-то своём. Может быть, рассказывала про свою охоту на мышь, может быть, жаловалась на неприятную находку. Что и с Уиллом, Цубасара вставала на две лапы и прыгала на Жампера. Фермеры были для неё «членами стаи».
— Не хлопотно вам с ней? — спросил Уилл.
— Ничуть! — фермер протянул пустоглазке морковь, она сию секунду сгрызла её.
— Пустоглазы с характером.
— Когда я был ребёнком, моему отцу подарили привезённую с южных стран большую обезьяну. Вот с ней было сложно. Разум как у ребёнка, энергия бесконечна, только пакостила и озорничала, каждый день новую проделку устраивала. Цубасара — прелесть по сравнению с обезьяной.
Фермер обнял пустоглазку и поцеловал в лоб.
— Позавчера она была человеком… Уиллард, я не узнал Цубасару, когда увидел в нашем обличии. Вот как так боги насмеялись над абадонами? Разные создания. Хоть и говорят, что характер у человека и пустоглаза не меняется, а всё же разные!
Уилл и фермер присели на стоящие рядом деревянные ящики.
— Вас не тревожит, что Цубасара убила королеву Эмбер?
Жампер глубоко вздохнул:
— Как это забыть… Ты же помнишь, я не смог и слова вымолвить, когда Цубасара благодарила меня за уход. Я видел по стеклу эту страшную картину горящего дворца и падающих с окон людей. Но винить пустоглаза я не могу. Они не люди, пустоглазы — невинные создания. Лучше для Цубасары и для моей семьи, если бы она вернулась на остров к своим соплеменникам, но раз она выбрала жить с тобой — таков выбор матери. Я буду о ней заботится, сколько потребуется.
Уилл вздохнул за Жампером. Его мать осталась в Зенруте, чтобы быть с сыном. Но Уилл не мог взять её с собой во дворец Солнца, там нет места для шумной «обезьяны», которая к тому же убила королеву. Таков её выбор, пусть живёт на ферме. В свободные дни Уилл будет навещать маму и посвящать ей каждое тридцать первое герматены. Этот год она пожелала встретить в Зенруте, захочет навестить Абадонию — Уилл отправится с ней. Впрочем, Цубасара попросила и в следующем году отвезти её не в Абадонию, а в Санпаву.
— Люди вас сильно достают с Цубасарой? — он чувствовал вину перед фермером за мать.
— Спасу нет! Каждый день приезжают посмотреть на пустоглаза. Чтоб вас всех… — ругнулся Жампер. — Вчера один наглец пробовал пролезть через забор, охранники поймали его и выгнали, но я б ещё и оружием пригрозил ему. Нашли, что смотреть… Пусть на Абадонию плывут за пустоглазами! Мне приятель предложил брать деньги с любознаек, а что — прибыльное дело! Я отказался. Живое существо Цубасара… И внимания не любит.
— И под видом любознательного человека может быть мститель за убитую королеву… Спасибо, фанин Жампер. Спасибо вам и вашей семье, — Уилл стиснул его руку. — Обращайтесь всегда за помощью.
— Я пока сам справляюсь, — застенчиво улыбнулся Жампер. — Разве что Алекс и мои сынишки хотят выучится на офицеров, но пока малы они…
— Обучение ваших детей я возьму на себя. За заботу о матери я никогда вас не забуду.
Они оглянулись на Цубасара. Пустоглазка присела на задние лапы, склонила голову и выжидающе смотрела на сына и фермера.
— Король Фредер и принц Тобиан говорили вам, хотят они навестить ферму?
Уилл заметил, с каким сомнением Жампер произнёс «принц Тобиан». «Приятель, многие годы уйдут, чтобы тебя перестали считать за самозванца», — с грустью подумал Уилл.
— Принц Тобиан сегодня покидает Конорию, отправляется в Санпаву. Ему больно стоять возле Цубасары, хоть он и простил её. Король Фредер, возможно, приедет, мы погуляем по ферме, вспомним детство, посидим с вашей семьёй. Я вам сообщу заранее о приезде короля, чтобы Цубасару убрали с его глаз. Ему тяжелее Тобиана видеть её.
Жампер почесал пальцем зубы.
— Я за свою мать сам бы убил… Хотя тут абадона, ещё и спасительница Санпавы, как убьёшь… Да, Уиллард, сообщи заранее, Цубасара ведь тоже недолюбливает Фредера. Ещё, когда он приезжал до своей коронации, чтоб удостовериться, что Цубасара под надёжной охраной, она и тогда на него фырчала.
«Цубасара с рёвом пришла защитить Фреда, избиваемого Тобом».
— А ещё раньше, когда Его Величество приехал на ферму, чтобы заниматься учёбой, — продолжал Жампер, — он уединился с Цубасарой, тоже мучился любопытством, как ведёт себя пустоглазом, чем отличается от других зверей…