У Нулефер во рту застрял камень, она словно разучилась говорить, могла только смотреть на мальчишку и глотать часто и сильно воздух.
— Ау, ты давно в Зенруте? Твои родители работают тут в Рыси или вы приехали город и страну посмотреть?
— Приехали… посмотреть… завтра уезжаем… в Тенкуни, — наконец Нулефер смогла хоть что-то из себя выдавить.
Она лгала. Вернее, пыталась лгать, спасая свою большую тайну, свою маленькую жизнь и дорогих себе людей. «Он принимает меня за жительницу Тенкуни!» — чуть не плакала от страха про себя Нулефер. Она родилась не в Тенкуни и никогда даже не была в стране магов.
— Смотри, не заболей, туристка, — добродушно засмеялся мальчишка, взмахнул рукой, и мокрая Нулефер вдруг высохла.
— Ты маг? — опешила она. Потрясений было больше, чем можно вообразить! Ладно бы её раскрыл кто-нибудь из соседей, из заблудившихся путников, или из мальчишек-охотников. Но это был тенкунец!
— Нет, манар. Что за глупые вопросы? Что ты смотришь на меня, как на зверюшку, а? — нахально спросил мальчик.
Хотя он говорил вызывающе, мальчик то и дело оборачивался назад, а глаза его сияли добрым и грустным светом. Не дожидаясь ответа от Нулефер, улыбка исчезла с его лица, глаза потускнели, и мальчик сам погрустнел. Он стал словно ещё худее. Мальчик протянул Нулефер руку.
— Меня зовут Уиллард. Уилл сокращёно. А тебя как? Здорово, что у нас одна магия. Ты меня не бойся, я не разбойник, просто в лесу один гуляю. Тяжело мне в городе… ну возле людей, — Нулефер взяла его за руку и заметила, что рука жилистая, сильная.
— Нулефер, — протянула Нулефер и по привычке добавила: — Мне десять лет, а тебе сколько?
— Столько же. Приятно познакомиться… э-э… соотечественница.
Голос мальчика был нежен и ласков, с нотками мужественности. Нулефер вдруг почувствовала, что на её лице возникла короткая улыбка! Неизвестно, что он делает в лесу, но он не причинит ей вреда, решила Нулефер. И с этой мыслью сердце маленькой девочки забилось. Вот он маг, истинный тенкунец, представитель её силы! Затормошить парня, выведать всё про магию — было единственным её желанием. Авось, что и узнает про себя! Но что ему сказать? Любое неправильно слово, и Уиллард раскусит, что она никогда не была в Тенкуни.
— А ты умеешь рисовать картины? — Уилл заговорил.
— Ты о каких картинках говоришь?
— Ну, о водных конечно же, — он удивился незнанию Нулефер. — Например, нарисовать водой на воздухе облака, лес, речку и гуляющих вокруг неё людей.
Нулефер покачала головой.
Уиллард взмахнул рукой, точно кистью, и часть воды отделилась от реки. Куда показывал мальчик, туда и следовала вода. Через минуту на воздухе появилась милое, но неуклюжее изображение рыси — символа города.
— Некрасиво получилось, но такой вот я художник. Как на бумаге малюю, так и на воздухе получается. Но если ты хорошо умеешь рисовать, то из тебя и водный художник отличным выйдет.
Уиллард разрушил картинку, и вода вернулась в своё русло.
— Молодец, Уилл! Ты гений! — Нулефер захлопала в ладоши. — Ты давно в Рысь приехал? У тебя родители работают на заводе Свалоу? — спросила она, поразившись своей смелости.
Уилл как-то странно сжал плечи, будто бы испугался вопроса, но поспешно ответил:
— Я просто по миру с родителями путешествую. Сегодня мы в Рысь заехали, у вас красивый город. И, кстати, я не гений. Вот моя учительница Урсула Фарар — она гений, я так… ученик.
— Фарар… Ты говоришь про дочь легендарного водного мага Яхива Фарара? Этим воином хотели обладать все страны!
— Урсула его племянница. Яхив не оставил детей.
Девочка и мальчик уселись на широкий камень, что служил Нулефер скамейкой во время игр с водой. Уилл достал из кармана яблоко и протянул его Нулефер.
— Я вчера был в вашем зверинце. До чего же красивые рыси! Представляешь, кошечка Лира разрешила погладить себя! Я её за ушком почесал через клетку, пока охранник не видел.
— Я в зверинец не хожу, — нахмурилась Нулефер. — Жалко животных. Тебе бы хотелось, чтобы тебя забрали с воли и поместили в клетку?
Уилл поправил уголок воротника на своём свитере.
— Тогда посоветуй, где можно отдохнуть в вашем городе? — угрюмым голосом спросил он.
Страх Нулефер подошёл к концу — подумать только, сам тенкунец просит её помощи! И она стала проводить новому приятелю экскурсию по городу, правда, на словах. Она рассказала иностранцу о знаменитых рысиных магазинах, театрах, парках аттракционов, а после стала посвящать гостя в историю города — легенду о дикой кошке, которая спасла от волков первого короля Афовийской династии, и за это он приказал переименовать селение, чтобы увековечить память зверя. Кто знал, что спустя двести лет село разрастётся до большого города, а зверь-спаситель будет у всех на устах? Даже сейчас Афовийские не забывали Рысь, пока королева Эмбер с сыновьями праздновала юбилей династии в столице, её брат герцог Огастус приехал в Рысь с торжественной церемонией.
Время летело быстро, так прошло четыре часа. Ребята давно забыли про кошек и правителей и разговаривали на простые детские темы. Они были знакомы всего один день, но почему-то чувствовали себя лучшими друзьями. От Уилла исходила необъятная энергия, которая тянула Нулефер к себе. Казалось, она знает чудного иностранца всю жизнь. Но её смущало, что мальчик был не слишком разговорчив про свою семью. Нулефер трезвонила ему про своих родителей, про сестру Элеонору, про лучшую подружку Люси, а Уилл на простой вопрос, есть ли у тебя братья и сёстры, грустно сказал:
— Это неважно.
Уилл, как настоящий тенкунский маг, имел всё же привычку то и дело задавать Нулефер какой-нибудь вопрос, связанный с магией. «А почему ты не высохла сама? Не знаешь такого простого приёма? А почему ты не рисуешь водой, обычно все дети, кто управляют нашей стихией, пытаются научиться рисовать? А ты дралась когда-нибудь водой, пробовала себя в дружеских спаррингах?» Нулефер отвечала робко, отмахиваясь рукой, будто у неё занятия поважнее, а какая-то вода не шибко её интересует.
— Так почему же ты у меня всё расспрашиваешь про нашу силу? — Уилл ловил Нулефер на противоречии.
Она отнекивалась, постыдно отводя глаза в сторону. Одно дело врать своим соседям, а совсем другое замечательному тенкунцу, который с первых минут знакомства стал для неё как друг. Зелёные глаза Уилла были широки и как бы молчаливо говорили: «Я научу тебя всем магическим штукам, доверься только мне». Внутри у Нулефер защемило. Она сжала подол платья маленькими толстыми ручонками и прошептала:
— Я тебе соврала. Я родилась в Зенруте… в семье Оделла и Ханны Свалоу, это наше имение за этой рекой стоит. Уилл, я маг, но я родилась в Зенруте у манаров!
Уилл изумлённо уставился на неё большими глазами. Он стоял, покусывая губы, и не мог сам вымолвить слова.
— Ты не веришь мне?
— Да нет, верю… Но… Не знаю… Я слышал про Свалоу, когда сюда приехал, они рабовладельцы, винамиатис создают… а может тебя удочерили? У Свалоу на заводе маги работают, вдруг твоя мама-маг умерла, и Свалоу…
— Нет же! Мои родители мне настоящие! Мы проверяли у целителя наше родство! Просто… вот такой я родилась. Прошу, Уилл никому не рассказывай мою тайну, ты единственный, кому я раскрыла её. Сама не знаю, почему… Ты мне понравился.
— Я буду хранить твою тайну. Маги никогда не предают товарищей.
Уилл слабо улыбнулся уголками рта. Его блеклая печальная улыбка поразила Нулефер. Уилл прислушался к каким-то шорохам в лесу. Его ухо было постоянно востро, как он встретил Нулефер. Она тоже обращала внимание на каждый лесной шум, но она опасалась няни или кого-нибудь из взрослых.
— Ты не бойся, — Нулефер взяла на себя роль заступника. — Никого в лесу нет. Правда, иногда волчий вой слышно, но они далеко живут, волки не подходят близко к имению Свалоу, тут же люди живут. Знаешь, Уилл, — она засмеялась, — я тебя сначала испугалась. Подумала, что ты какой-нибудь злой освободитель, скрывающийся от полиции в лесах, родители меня всё время освободителями пугают.
— Они хорошие! — неожиданно Уилл подскочил и закричал: — Освободители помогают людям, ничего ты не знаешь! Ты Свалоу, ты — рабовладелица! Освободители спасают людей, которых такие, как вы, превращают в рабочий скот и надевают на шеи ошейники, чтобы они даже слово плохого не могли сказать. Освободители никого не убивают, они хотят, чтобы рабство мирно было отменено королевой, а хозяева чтобы поняли, что их рабы тоже люди, как и они!