— Не мешайтесь.
У ворот завода уже остановились три кареты. Сперва вышли зеркалодержатели с большими магическими зеркалами, которые поглощали и сохраняли в себе свет, а затем отдавали его стеклу с винамиатисом. Эти зеркала вынесли штук этак тридцать, если не больше, и только потом из кареты вышел главный вещатель страны — ослепительный Риц Шейм. Подпрыгивая с ноги на ногу, он подошёл к Урсуле, и женщина ему поклонилась.
— Рада приветствовать столь высокого гостя в главном заводе Зенрута!
— Здравствуйте, очаровательная фанеса Фарар. Не стоит похвал, я простой рассказчик вестей, — улыбнулся Риц.
Нулефер подскакивала, пытаясь рассмотреть человека, чьё лицо ни на один день не исчезало со стёкол, но перед ней и Уиллом выстроились все главы и работники завода. Любезно махнув рукой, Урсула повела Рица за собой, за ней посеменил весь состав завода и помощники Шейма.
По команде Урсулы зеркалодержатели останавливались возле нужного места, расставляли повсюду свои волшебные приборы, чтобы ничего лишнего не попало на стекольный винамиатис, Урсула с воодушевлением начинала посвящать людей в дела магии и науки. Не сказать, что церемония была скучной, но Уилл не чувствовал какого-то величия в этой процессии, не разделял восторга с учительницей, он выжидал момента, чтобы подойти к Урсуле и заглянуть в стекло. Нулефер же томительно не отводила глаз с вещателя. В это самое время на Урсулу Фарар и Рица Шейма вытаращил глаза почти весь Зенрут. На севере страны, уютно устроившись в постели, Оделл и Ханна смотрели весть. В тёплой Конории на веранде Элеонора и Эван одним глазом поглядывали на стекло, на лужайке возле взрослых бегали Тина, Азадер и Алекрип. Старшее поколение Казокваров сидело в доме на диване, мать и дочь слушали вещателя, Нормут бранью клялся Дрису, что ночь спать не будет, а оплатит сегодня ошейником и палками Бонтину за очередной побег! Тобиан знал о будущей расправе, но как пропустить весть, в которой покажут его друга и Урсулу? Он сидел в доме бывшей «тётушки» вместе с Люси и Живчиком и не сводил глаз с волшебного прибора. В загородной усадьбе Эйдина при пробуждённом стекле Джексон, Тимер и Эйдин обсуждали план восстания.
Урсула неторопливо проводила группу вещателей в цех, где десяток магов наделяли камень силой. Свет и тепло исходил от винамиатисов, которым предначертано стать опорой фонарей и каминов, слабая вонь чувствовалась от карет, самокатов, паровозов.
— А вот здесь сердце нашего завода, — с восхищением сказала Урсула, громко и чётко, обводя рукой весь цех и магов. — Без этих людей не получить нам завершённое изделие — винамиатис.
Толпа охранников, чиновников и зеркалодержаителей окружала женщину. Но на одну минуту, когда Урсула подошла к магу, чтобы спросить его о работе на заводе, место вокруг неё освободилось. Урсула быстро поманила пальцем Уилла. Он рванул к ней, но простоял всего ничего — пару-тройку мгновений у стекла, но Джексон, Люси и Тобиан отчётливо увидели его взволнованное лицо, на котором застыла надежда.
Экскурсия продолжалась.
— Фанеса Фарар, как вы относитесь к тому, — вдруг, тёмно улыбнувшись, проговорил Шейм, — что за стеной вашего завода выращивают другое сердце винамиатиса — рабов, добывающих сероземельник?
Урсула смутилась, но быстро нашла ответ:
— Если откроете любую газету, то можете прочитать про мои взгляды, поддерживающие равенство и справедливость в стране. Я против рабства, всё остальное — дела политиков, я — обыкновенная служащая на благо короны.
Шейму явно хотелось слышать большее, от его острого взгляда не ушёл лёгкий кивок головы, который улыбающаяся Урсула бросила Уиллу. В голове вещателя зародился меткий вопрос: если придётся выбирать, на чём остановится фанеса Фарар — на свободе людей или на процветании завода? Он только открыл рот и неожиданно почувствовал слабый толчок локтя в живот. Мелькая за Уиллом, Нулефер проскочила через зеркалодержателей, она встала перед вещателем, загородив собой Урсулу. Лицо Нулефер покраснело от волнения, руки тряслись.
— Я… — не находила она слов и запиналась. — Ме-ме-ня зовут Нулефер Свалоу! Я родилась в Зенруте, у манаров Оделла и Ханны Свалоу, но я… — голос сильно дрожал. — Я маг воды.
Нулефер не видела глаза Урсулы, но представляла, как они расширились до размера блюдца, чувствовала, что учитель готова когтями вцепиться в неё. Тем временем в Рыси и в казокварском имении Свалоу-старшие застыли в холодном оцепенении, только с губ Элеоноры смогло слететь:
— Дура, что несёшь?
— Вот тебе на! — воскликнул Тобиан в доме Фарар, напугав своих криком спящего рядом пса. Однако недолго Тобиан пребывал в растерянности, он покачал с удивлением головой. — Люси, а мне нравится твоя госпожа, начинаю влюбляться. Вот так трусиха. Только есть ли у неё мозги?
Люси молчала. Потерял дар речи и Джексон, хотя смог привычно засвистеть и кивнуть Тимеру и Рауну — не спрашивайте, потом всё объясню.
Нулефер дрожала всё сильнее. Она думала, что сейчас посыпаются вопросы, на которые уже были заранее подготовлены обдуманные ответы, но Риц Шейм пронзительно смотрел на неё и ждал.
— Я маг, и я родилась у манаров! — повторилась, крича, Нулефер. — Я долго скрывала правду, но теперь я хочу, чтобы обо мне узнала вся страна.
Риц, пританцовывая, подошёл поближе к ней, и наклонился к ней.
— Раз в шестицу, девочка, к нам приходят манары и утверждают, что они маги.
Нулефер стало не по себе от «девочки», но она промолчала и притянула к себе магией чашку с водой, стоявшую в другом конце цеха.
— Но я говорю правду.
— Раз в месяц к нам приплывают из Тенкуни и маги и заявляют, что они родились в Зенруте.
— Но я… Я не из их числах! — выпалила Нулефер.
Шейм и его зерколадержатели недоверчиво, с ехидной усмешкой кивали Нулефер, однако на лицах самых чутких начинались рождаться сомнения — работники завода со страхом и изумлением смотрели на Нулефер, которая весь месяц маячила у них перед глазами как любопытная неприметная подмастерье.
Один из охранников Шейма, могучий бык, грубо взял её за руку и вывел из толпы.
— Молодая фанеса, не портите весть своими глупыми выходками. Удивили нас тоже, в Зенруте родилась!
Бледная Урсула дрожащим голосом позвала группу Шейма:
— Проходите господа в следующий цех! Не тратьте время зрителя.
Вещатели последовали за Фарар, не дожидаясь, пока к ней побежал за вопросами работники завода, Нулефер поспешила скрыться. Уже на улице её поймал Уилл.
— Что задумала? — постучал парень сильно себя по голове. — Ты понимаешь, что натворила? Зачем ты это всё рассказала?
— Тебя спасаю, — буркнула Нулефер, показывая всем видом, что хочет домой.
— Интересно, каким образом?! — покраснел Уилл. — Манарка-маг живёт под одной крышей целый месяц со вторым манаром-магом и знает Бонтина, неугодного хозяину! Ты лучше сразу меня убей!
— Не бойся, про тебя и Бона я буду молчать.
От её слов Уиллу не стало спокойнее душе, Нулефер сочувственно вздохнула и пошла домой, слушая, но не отвечая на его гневные выкрики. Она знала, что дома её ждёт гораздо большая пытка от Элеоноры, родителей, принца Тобиана да и всех людей, кто знает их с Уиллом тайну. Но раз раскрылась, прятаться где-нибудь в лесу уже нельзя. Уилл всю дорогу кричал Нулефер про скорую свирепость Огастуса, про расплату, которая ждёт их двоих. Мелкая дрожь, которая слышалась в его голосе, никак не была похожу на львиную смелость Уилла, застывшую перед глазами Нулефер, когда несколько лет назад без страха и сомнений Уилл с камнем набросился на директора шахты Свалоу.
Едва Нулефер преступила порог дома, в её плечи больно вцепился остервенелый Тобиан. Без следа влюблённости на лице он сильно толкнул её в стену и закричал:
— Идиотка! Захотела нас всех в могилу уложить? Уилла, меня, Урсулу?! Мы тебе доверились, а ты предать нас решила! Ну, держись, тварь, у меня!
Тобиан быстро взмахнул кулаком. Вдруг он ощутил резкий удар в живот.
— Не трогай её, успокойся! — закричал Уилл, встав между Нулефер и другом.
Нулефер с благодарностью положила руку на плечо Уилла, слегка улыбнувшись.