— Девочка, а что будет дальше, подумала? Кстати, хочешь узнать, почему ты ждала моего приёма три часа? С кем я мило беседовала?
— Где твои родители, которые должны были приехать вчера? — задал по-другому вопрос Огастус.
Королева осторожно опустила руку ошарашенного мага, следом за ней на пол спокойно встала ваза. Эмбер похлопала Нулефер по щекам, поправила складки на её платье и улыбнулась.
— Не придумывай пыточных камер, Нулефер. Оделл и Ханна просто немного подзадержались у нас, мы с ними обсуждали развитие вашего дела. Твоя мама прекрасная управляющая, таких очень мало в столице, а у папы в шахте самый лучший сероземельник для переработки. Вот только сама шахта не так много денег получает, но мы это уладим.
Она взяла со стола колокольчик и позвонила. Появился дворецкий.
— Приведите Оделла и Ханну Свалоу, — а затем, когда дворецкий ушёл, сказала Нулефер: — Выбирай, кто дороже: семья или Уиллард. Пойми, девочка, твоя помощь как мага воды для нас бесполезна. Как необычное явление природы, ты, манарка, нам не интересна. Пусть тобой занимаются учёные, а мы вершим историю. И твой длинный язычок может навредить всему королевству.
Через две минуту дверь отворилась. Проклятый император, только не они! Оделл и Ханна с довольной улыбкой, приятным настроением и скорым желанием увидеть набедокурившую, но любимую дочурку вошли в зал. Нулефер бросилась к ним на руки. Улетучились все обиды, все недопонимания в этот миг. Они живы, они не тронуты. Дочь быстро водила рукой по лицам родителей, нет ли ушибов, царапин и прочих следов пыток? Но Ханна и Оделл переживали лучшие моменты жизни.
— Как пообщалась с Её Величеством и Его Высочеством? — поинтересовалась мама. — Дочка, королева и герцог предложили мне возглавить завод в Конории. Вот счастье выпало на нашу семью! А папе…
— Я рада за вас, рада безумно, — прервала Нулефер мать, за две минуты выучив последние слова королевы.
Но свою растерянность и бледность скрыть она не могла, а ненависть к Эмбер бурлила.
— Что вы сделали с моей дочерью? — воскликнула с яростью Ханна.
— Ничего, — развела руками королева. — Просто предложили небольшой выбор. Я и мой брат не позволим тайне про магию, которую носит в себе наш раб, вылиться в свет. Дочь господ может удивлять мир, но сыну рабов это запрещено. Уилл такая же тайна в нашей семье, как для вас когда-то была Нулефер.
Эмбер говорила чётко и хитро, ни разу не упомянув о Тобиане. Не зачем посвящать ещё двух людей в смерть принца.
— Мы вас оставим на немного, побеседуйте по душам, — сказала Эмбер.
Королева направилась к выходу, за ней пошёл Огастус, поплёлся Фредер. «Помоги!», — звала про себя Нулефер брата Тобиана, но Фред лишь сочувственно оглянулся на неё.
Семья Свалоу осталась в помещении одна. Времени поговорить было мало. Как оказалось, вчера, прямо с вокзала Ханну и Оделла забрали королевские стражники, вежливо, попросив пройти с ними. Объяснили они это тем, что родню вновь появившегося мага Свалоу некто преступный собирается похитить. Тёплый приём во дворце, увещания о прекрасной охране, изумления, что манар оказался магом и встреча с королевой, которая пообещала превратить жизнь семьи Свалоу в сказку. Нулефер тем часом всё выплеснула про королеву и герцога отцу и матери. И про их зверства над Уиллом, и про условия, которые они ей выдвинули. Только Тобиана не стала сдавать.
Ханна прижала к себе Нулефер. Она несколько раз передёрнулась, паника за дочь, привычный спутник этой женщины, приближался к ней. Отодвинулись прочь заводы и винамиатисы. Но Оделл, спокойный и холодный, как Огастус, думал не об одной Нулефер. У него же есть ещё одна дочь, и внучка заодно, и рабы, и свободные люди, которые живут на деньги, получаемые с его шахты. Отказаться от дара, предложенного королевой, как советовала жена, и бросить главную удачу судьбы? А также подвести людей, которые на него надеются. Пятнадцать лет своего детства и юности он выживал в грязи, вставал на ноги, падал, но всё равно шёл. И шёл не для того, чтобы разом всё потерять из-за магии Тенкуни, которая по всем мыслимым законам природы, не была предначертана его семье.
— Ты молчишь про Уилла! — рявкнул отец.
— Но папа! Ты же всегда был на моей стороне, ты уговорил маму открыться Урсуле и встретиться с Уиллом!
— И я остаюсь на твоей стороне! Я жил и живу ради блага моих дочерей. Ты, забываешь, что мы с Ханной не только ради себя вылезали из трущоб. Прежде всего, мы хотели дать своим детям будущее. И не смей его лишаться!
— Я согласна с тобой, Оделл, — замямлила Ханна. — Но ты предлагаешь объединиться с ними? Да они звери! Забираем Нулефер и едем в Рысь!
— Пойми! — громко протянул муж. — Они не отпустят Нулефер. Её близкие должны быть возле Афовийских, чтобы Нулефер не натворила бед. Мы вынуждены принять предложение. Оно выгодно и для нас — фамилия Свалоу станет на один уровень с фамилиями Казоквара, Гериона и другими важными фамилиями Зенрута! Нулефер молчит, боясь за наши жизни, а мы контролируем её и получаем прибыль.
— Я… я!
Ханна подняла свой громкий властный голос, но в этот миг в зал вошёл герцог Огастус, без сестры и тем более без племянника. Расслабленной походкой он подошёл к Оделлу и пожал быстрёхонько ему руку, а затем поцеловал в щёку Ханну.
— Согласны?
Ханна приготовилась к борьбе, пусть и словесной, но всё же. Но её закрыл спиной муж.
— Согласны, Ваше Высочество. Нулефер не предаст ваши секреты, мы проследим.
— Очень умный выбор для такого хорошего отца и человека, — кивнул Огастус и тихо прошептал ему на ухо. — Оделл, мне кажется, вы имели дела с Афовийскими и раньше? Сорок пять лет назад, когда я ждал с минуты на минуты появления на свет, какой-то десятилетний беспризорный мальчишка стащил с пальца моей покойной матушки кольцо. Это были не вы?
— Никак нет, Ваше Высочество, — буркнул Оделл и задумался.
— Раз всё решили, — с наслаждением сказал Огастус. — Подпишем договор о нашем сотрудничестве. Но сотворим мы сделку не во дворце, а в доме многоуважаемой Фарар. Авось, Уилла и другого моего раба по имени Бонтин встретим.
Личная карета Огастуса была уже на месте и ждала отправления. Когда он приказал её подготовить — ещё до встречи с Нулефер, или пока за закрытыми дверями беседовали дочь и родители Свалоу — оставалось гадать. Как и подобает истинному аристократу, Огастус презирал класть руку на винамиатис, он занял место возле своего кучера и приказал:
— Фарар.
Одно слово растормошило спящего кучера, и карета сию секунда взлетела. На задних местах, ограждённые звуконепроникающей стеной сидели Свалоу. Нулефер отодвинулась на самый край и, фырча, бросала гневные взгляды родителям. Невольно она заметила, что дверь герцогской кареты закрыта слабо, даже она, не такая уж сильная девчонка, может выломать её и выскочить наружу. Но клетка мчалась по конорским шумным улочкам, пленница с содроганием ждала остановки. Хоть какой-нибудь столб попадись на пути! — билось внутри.
К сожалению, без малейших приключений Огастус и Свалоу доехали до дома Фарар. Герцог спустился с кареты, руками он играл с тёмным камушком. «Чёрный винамиатис!», — перепугалась Нулефер. Но это оказался не чёрный, а связывающий голоса винамиатис. Своими ключами Огатус открыл чужой дом и, не мешкая, зашёл внутрь. У летающих карет сильные скрип и вой, которые слышно даже за толстыми стенами, но в прихожей никого не было. Хватая Нулефер за руку, Огастус поспешил в гостиную, где так часто заставал играющих Исали и Уилла, забывших, кто из них раб, а кто господин.
— Всем доброго дня! — раздражённо поздоровался Огастус.
Урсула, Люси, Уилл, Тобиан — как отлично, что все здесь! Стоящего в углу Мариона он не сразу и приметил. Нулефер забежала за герцогом и со стыдом закричала:
— Уиллард! У меня ничего не получилось! Уилл, Уилл… что ты остолбенел?
Едва лицо Огастуса показалась в комнате, Уилл подскочил как ужаленный, вытянулся по стойке смирно и замер. Глаза юноши бегали по сторонам, руки сильно дрожали, но он, как только мог, старался держать ровную спину.
— Повесь мой плащ! — рявкнул Огастус.
Уилл молниеносно оказался возле хозяина, пугливо оборачиваясь на Нулефер и Тобиана, взял у него верхнюю одежду, повесил на вешалку и аккуратно положил рядом любимейшую трость Огастуса. И снова застыл. С усмешкой Огастус осмотрел всех собравшихся и с каждым поздоровался: