С тех пор она всегда старалась найти новые пещеры, чтобы избежать ненужных встреч. В Айген устремилось много народа — и не удивительно: ведь этот весенний праздник был первым с начала Прохождения.
Наконец, она устроила привал в часе быстрой ходьбы от холда Айген. В опустившейся ночной тьме Телла выкупала в реке своих скакунов и оставила их стреноженными в глубоком овраге, на склонах которого зеленела первая весенняя поросль. У жены скотовода с окрестной фермы она раздобыла широкую накидку, обычное одеяние жителей пустынь; полоса ткани, намотанная на голову в виде тюрбана, скрыла ее светлые, выгоревшие на солнце волосы; брови, подведенные угольком, добавили суровости лицу. Затем, повесив через плечо кожаный мех с водой — еще одна необходимая деталь снаряжения пришельца с пустынных равнин — Телла направилась к Айгену по взгорью над рекой, пока не заметила флагов, украшавших по случаю Встречи башни и стены холда.
Она быстро догнала группу путников, возбужденно болтавших в предвкушении праздника, и присоединилась к ним, склонив голову в молчаливом приветствии; народ пустыни был молчалив, так что большего от незнакомца не ожидали. Гости добрались до стен Айгена с первыми лучами солнца, тут же окунувшись в круговорот и многолюдье Встречи. Выложив несколько медяков за кружку кла и лепешки с сыром, Телла торопливо позавтракала. Неподалеку повара уже вращали на длинных вертелах бычьи туши, готовясь к дневной трапезе; вскоре аромат жареного мяса напомнил собравшимся, что Айген недаром славился своими специями.
Торопливо перекусив, Телла направилась к огромным разноцветным навесам, под которыми были разбиты палатки торговцев и ремесленников. Встречи в Айгене обставлялись несколько необычно. Днем солнце палило здесь так немилосердно, что люди не могли вынести его пристального обжигающего взгляда, и поэтому над ярмарочными площадками натягивали несколько огромных тентов; их боковые полотнища можно было закатывать вверх, чтобы обеспечить вентиляцию и свободный выход. Телла заметила людей, сновавших взад-вперед, и распорядителя Встречи, который, скрываясь в тени ближайшего навеса, наблюдал за установкой опор для очередного тента. Внутри, под яркими полотнищами, воздух еще был прохладным с ночи, но под открытым небом солнце жарило вовсю. Торговцы и подмастерья, стоя у своих прилавков, зазывали к ним прогуливавшихся под тентами людей.
Телла бросила взгляд на палатки цеха дубильщиков, заметив, что там уже выставлен целый набор колодок; рабочие скамьи завалены кожами и инструментом. Подмастерья и ученики еще распаковывали корзины и мешки под бдительным присмотром мастера, а его помощник уже прикреплял к веревке, протянутой над товаром, таблички с ценами. Телла фыркнула, прочитав на одной из них, что сапоги, изготовленные из особо прочной кожи, защищают от ожогов Нитей. Еще бы! За такие-то деньги!
Она миновала прилавки ткачей и кузнецов и остановилась, чтобы выпить кружку фруктового сока; тент, несмотря на хорошую вентиляцию, начал нагреваться. Под ним уже скопилась целая толпу — все спешили сделать покупки до того, как полуденная жара заставит поискать более прохладное место.
Завершив обход ярмарки по периметру, Телла вновь вернулась к палаткам дубильщиков. Мастер, занимавшийся с парой богато одетых клиентов, развернул ее к помощнику. Раздраженная Телла уже была готова вспылить, но подмастерье, рослый мужчина с большими руками, расцарапанными ножом для раскройки кож, оказался на редкость почтителен. Он тут же подобрал ей пару прочных башмаков и полусапожки — они были сшиты из кожи, содранной с лап огромных нелетающих птиц, которых разводили в некоторых холдах. Затем дубильщик снял мерку для высоких походных сапог, заверив, что они будут готовы еще до полудня. Телла со вздохом облегчения натянула новые башмаки и рассчиталась за них и за короткие сапожки; эту пару она привязала к бурдюку с водой. Подождав, пока дубильщик вызовет ученика и усадит его за работу, она, успокоенная, покинула палатку.
Этот человек попался ей на глаза, когда Телла, завершая второй круг, проходила мимо наскоро сложенного очага, где выпекался хлеб. Даже среди пестрой толпы, заполнившей ярмарку, он выглядел необычно — на редкость оборванный здоровяк с мрачным и злым видом; люди обходили его за десяток шагов. Лицо его носило печать какой-то угрюмой отчужденности, словно он заранее знал, что любой из гостей Встречи будет избегать и сторониться его. Телла видела, как неохотно расстался он с медной маркой и потом долго выбирал на противне ломоть хлеба покрупнее; видимо, состояние кошелька этого головореза вполне соответствовало его лохмотьям. Но он был силен, очень силен, и это Телле понравилось: ей пригодился бы крепкий парень, благодарный за предоставленное убежище.
Неожиданно ей пришло в голову, что на этой Встрече было очень много людей без холдов — если судить по одежде. В основном, оборванцы толпились на солнцепеке; не каждый рисковал заглядывать под тенты ярмарки без марок. Кошелек Теллы, набитый добрым телгарским серебром, оттягивал пояс, и хотя его не было видно под широким бурнусом, она потихоньку запихнула свое сокровище за ворот сорочки. Взгляд ее метнулся налево, потом направо в поисках стражи, и Телла с облечением убедилась, что людей у айгенского лорда хватало. Встреча была необычайно многолюдной, и охранники торчали на каждом углу; в их обязанности входило предупреждать ссоры и на месте разбираться с мелкими кражами.
Телла, наконец, догадалась, откуда взялись эти толпы бездомных. Прохождение! Конечно, во всем виновато Прохождение! В такие времена скитальцев всегда бывало больше, чем в спокойные Интервалы. Холдеры, обладавшие абсолютной властью в своих пещерных замках, оставляли только самых надежных и самых покорных — тех, кого считали достойными своего покровительства и куска хлеба. И лорд, и мелкий холдер мог отказать в защите и крове подозрительным странникам, даже если облако Нитей уже нависало над их головами. В эти страшные Обороты люди работали усердней и подчинялись охотней — какой бы тиран и мерзавец не захватил власть. Так все и должно быть, подумала Телла с одобрением; порядок есть порядок.
Подобная ситуация ее вполне устраивала — получалось, что Прохождение дает ей немало преимуществ. Любой бродяга станет трудиться из последних сил, если обещать ему надежное убежище в каменных стенах. Воодушевленная этой идеей, Телла начала приглядываться к бездомным, стараясь оценить их силу и меру отчаяния. Ее владения были пока невелики, но если б удалось набрать людей… Кто знает! Великие холды тоже строились не сразу. Она бродила вокруг пестрых тентов ярмарки, приглядывая за тем, как ученик потеет над ее сапогами и вслушиваясь в разговоры в надежде узнать какие-нибудь полезные новости.