Инна качнулась в его сторону, несильно толкая плечом.
– Ну, правда. Что будет с тобой?
– Хорошо все будет. Даже не сомневайся.
– Я люблю тебя, брат, – девушка положила голову на его плечо.
– И я тебя, маленькая.
– Знаешь, он хороший человек. Он позаботиться обо мне.
– Знаю.
– И любит меня также сильно, как и я его.
– Знаю.
Но на все тихие заверения брата Инна никак не могла отделаться от беспочвенного чувства вины перед ним, будто она предает его, оставляя одного, а сама заводит семью. Предательская слеза скатилась по щеке, она шмыгнула носом.
– Полно тебе, маленькая. Разве так встречают новую жизнь? Ну? – даа… успокоитель из него так себе. Хотя они оба понимали, что Инна переполнена избытком чувств, потому и расплакалась на ровном месте.
Следующий день свадьбы прошел более спокойно: суматошная шумиха сменилась размеренным теплым деньком с посещением бани, купанием в озере и поглощением еды с живого огня.
Прошел почти месяц со дня его посещения деревни, когда Ростовских приехал с бригадой рабочих на грузовике разгребать мусор с участка. На этот раз несколько женщин гораздо старше Софии в черных одеяниях от макушки от пят копошились в огороде. По приезду, он направился к ним представиться – как-то нехорошо будет испугать старушек своим внезапным появлением. Так как не было никакого разделительного забора, он беспрепятственно проник в их огород.
– Приветствую, – поздоровался он с первой попавшейся бабулей. Та испуганно вскинулась на него и чуть ли не шарахнулась. – Я ваш сосед, Ростовских. Пошумлю тут немного, надеюсь, не помешаю, – не получив никакой обратной реакции, он развернулся и ушел. Может у них обет молчания или еще какая мутотень? Ладно. Проехали. У него и так немало работы, чтобы еще гадать о странной реакции на него.
Вывезти весь мусор за раз не удалось, как он рассчитывал. Пришлось работать в два подхода, и пока он ждал возвращения машины, расположился в тени вблизи стоящего дерева на перекус – в этот раз он подготовился. К концу его нехитрого обеда подошла женщина, понятно, в черном. Ян поднялся навстречу в знак уважения.
– День добрый. Меня зовут сестра Анастасия. Я временно замещаю Матушку-настоятельницу в нашем монастыре, – представилась женщина преклонных лет со строгим лицом, прорезанным глубокими морщинками. – Пришла засвидетельствовать свое почтение вам, как… новому соседу?..
– Верно, – кивнул Ян и почувствовал себя неуютно под пристальным разглядыванием монахини. День был жаркий, и он скинул рубашку, выставляя на обозрение свое покоцанное тело. – Меня зовут Ростовских Ян, и я намерен отстроиться на своей половине участка заново и жить здесь. Возможно, вы захотите разделить участок забором – давайте обговорим этот вопрос.
– Никакой забор не спасет от злых умыслов, потому и живем мы открыто, ни от кого не таясь и никого не отдаляя от возможности приобщиться с божественным.
Ян еле сдержался, чтобы демонстративно не закатить глаза.
– Как хотите, – пожал плечами. – Лето обещает быть жарким, и если меня не будут смущаться ваши… эээ… воспитанницы, можно и без забора.
Монахиня снова окинула его придирчивым взглядом мудрых карих глаз, безошибочно определяя, в каком виде он собирается трудиться.
– Здесь долгое время никого не было. Могу я поинтересоваться, откуда вы прибыли?
– Из мест не столь отдаленных.
Она слегка нахмурилась:
– У вас есть семья? Супруга? Дети?
– Я один.
– Друзья?..
– Не так, чтобы…
– Животные?
– Планирую завести.
Сестра Анастасия еще раз окинула его взглядом и теперь в ее глазах Яну почудилась жалость к его одинокой судьбе. В подтверждение этой неприятной догадки она выдала на прощание:
– Вы всегда можете обратиться за помощью к Богу и двери нашего, хоть и женского, монастыря всегда открыты для страждущих и нуждающихся. Храни вас Бог.
Глава 7
Со всеми детьми, как с «ангелами», так и с уродцами, провели поучительно-назидательную беседу, чтобы впредь они вели себя в соответствии с их воспитанием и обучением, ибо в будущем им предстоит заниматься всем вместе. В тот памятный день многие ребята испытали настоящий шок от увиденного, и теперь им предстояло как-то пересилить свою брезгливость или зависть – оба эти чувства были одинокого сильны.
Следующим испытанием на прочность стал объединенный обед. На нем девочки показывали свои умения сервировать стол и подбирать яства, а мальчики вели себя, как радушные гостеприимные хозяева, ухаживая за девочками. Чуть позже привели уродцев, которые, судя по всему, не учили как правила приличия, так и элементарный этикет. Последние просто плюхнулись каждый на свое место и начали поглощать все без разбора предложенные блюда, не соблюдая последовательность. Наставники и Помощники сидели во главе стола и строго поглядывали на учеников, стоит кому-то слишком затянуть паузу в светском разговоре или высказаться непозволительно резко. Но это касалось только красивых детей, которых обучали правилам поведения за столом. Уродцам же до обидного позволялось все, кроме дерзости.