Снял окровавленный фартук, перчатки, и вышел покурить. «Что ж, для первого раза весьма неплохо» – похвалил сам себя, навалившись на стену сарая и глубоко затянувшись. По крайней мере, все идет четко, как он и рассчитывал. И желудок его не подвел.
Пока курил, к нему шла София. Он жадно впивался в нее глазами, успев соскучиться за эти дни. Она побывала в его объятиях, и теперь он, как завзятый собственник, жаждал снова ощутить тепло ее податливого тела в своих руках. Они встретились глазами и не разрывали зрительный контакт, пока она не подошла почти вплотную.
– Здравствуйте, Ян, – поздоровалась она низким, мелодичным голосом. Если б существовал аудиальный оргазм, он бы кончил. – К своему стыду, я все еще не поблагодарила вас за свое спасение. Я… – она облизнула губы, и он чуть не застонал, – спасибо вам огромное! – выдохнула она.
Он кивнул – говорить не мог, и не хотел. Протянул ей руку, и она несмело вложила в нее свою ладонь. Перевернул ее кверху и увидел, что опухоль спала и царапины зажили. Не отпуская руки, перевел взгляд на глаза:
– Больше ты не поступала так опрометчиво? – тихим голосом с хрипотцой спросил он, большим пальцем лаская ее раскрытую ладонь. Девушка качнула головой, заворожено глядя на него. Она будто вся погрузилась в новые для нее ощущения. – Что же ты делала? Пряталась от меня? – он продолжал гладить ее ладонь. Теперь уже и для него это невинное прикосновение казалось интимной лаской.
– Я благодарила Господа за вас, – она утопала в расплавленном серебре его глаз. Ей вспомнились его объятия… хорошо, она и не забывала о них! Помимо чувства тепла и защищенности, они принесли абсолютно новое для нее чувство щекотливо-опасной близости между мужчиной и женщиной. Но ее это не испугало, наоборот, захотелось перешагнуть за черту, заглянуть за грань.
– Я пришла просить разрешения помочь вам, – первой очнулась София. Ян нехотя выпустил ее руку.
– Не самая удачная затея, – с сомнением протянул он, сделав очередную затяжку.
– У меня крепкий желудок, в отличие от сестры Дарьи. Ее отпоили травяным чаем, думаю, с ней уже все в порядке.
– Ну, если ты так уверена… – Ян выбросил окурок и направился в сарай. София за ним.
Она приводила ему по одному барашку из коровника, а он их подвешивал и обескровливал. Надела фартук и без видимых признаков брезгливости счищала остатки мяса со шкурок и раскладывала их остывать. Ян бросал внимательные взгляды на девушку, желая уловить малейшие признаки отвращения.
Когда он приступил к разделке туш, она встала напротив, чтобы сортировать потроха и мясо. Крови было немного, но внутренние органы – теплые, склизкие, блестящие и характерно пахнущие выглядели весьма отталкивающе. Лицо девушки не выдавало никаких эмоций, пока она монотонно работала руками. Она словно маску нацепила – безупречно-красивую, но бездушную, бесстрастную. Она сложила потроха в мешок и понесла их в специально подготовленный ящик. Открыла крышку и так и замерла, глядя туда остекленевшими глазами. Ян, заметив длительное отсутствие помощницы, оглянулся и увидел застывшую статую некогда живой девушки.
– София! – окликнул он. Никакой реакции. Подошел к ней и увидел, что вместо ящика, в который он укладывал потроха в пакетах так, что и понять сначала трудно, что там лежит, она открыла тот, в который свалены бараньи головы с открытыми стеклянными глазами и окровавленными обрубками шей. Ян выругался, забрал из ее окоченевшей руки крышку и захлопнул ящик с леденящей кровь картиной.
– София! – снова позвал. – София!! – еще громче крикнул и слегка встряхнул девушку за плечи, развернув к себе. Та стоит истуканом. Тогда он стащил окровавленные перчатки, теплыми руками взял лицо девушки и приподнял к себе, заглядывая в глаза. – Маленькая моя, очнись! Посмотри на меня, София!
Она заторможено перевела взгляд на него, и такое в нем привиделось, что лучше и не задумываться. Взгляд загнанного, забитого зверька, на которого устроили травлю. Столько ужаса и беспомощности в нем таилось, что именно он, Ян, почувствовал себя палачом этой крохи. Да что ж это такое!
– Девочка моя, это всего лишь я. Ну? Узнаешь меня? – горячо зашептал он, приблизив свое лицо к ней. Крепко обхватил ее голову руками, гладил по щекам большими пальцами и даже встряхнул, чтоб добиться хоть какой-то реакции от нее. Она открыла рот и сделала глубокий резкий вдох, словно до этого не дышала вовсе. Несколько раз моргнула, скидывая оцепенение, возвращая глазам осмысленность.