Она аккуратно выбралась из-под тяжелого тела и поправила одеяло. Смиренно опустилась на стул в изножье кровати, уткнулась глазами в книгу и под мерное дыхание спящего мужчины витала в облаках от пережитой гаммы эмоций.
Глава 13
Следующее задание также было связано со скотным двором. Все дети, как всегда, должны были стать зрителями. Мальчик с недоразвитым сиамским близнецом, а именно со сросшимися ногами, руками и маленькой головой с пучком волос на ней, выросших прямо из его живота, должен был произвести сношение с теленком.
Мальчик на глазах у остальных ребят разделся и, приподняв лишние конечности, стал рукой приводить состояние готовности к соитию свой половой орган. Он никогда прежде этого не делал, и дело продвигалось плохо и медленно. Тогда к нему на выручку пришла Помощница. Сначала руками, а потом и ртом она довела член до эрегированного состояния.
Теленка привязали к столбику. Позади него подставили перевернутое ведро, на которое взошел мальчик, чтобы стать на одном уровне с животным. Когда он почти вставил свой член в отверстие теленка, тот неожиданно опал, и пришлось заново его возбуждать. Так происходило несколько раз. Повсюду распространился характерный резкий запах, от которого уже половозрелый теленок пришел в возбужденное состояние. Он стал нервничать и проявлять агрессивное поведение. Сорвал привязь и стал преследовать своего партнера, гонимым инстинктом соития уже неважно с кем.
В конце концов, теленок покрыл мальчика. Резкими интенсивными толчками он разорвал задний проход мальчика и повредил внутренние органы. Тот скончался от обширных кровопотерь и травмированных органов малого таза, неподлежащих восстановлению.
К счастью для детей, на этом все закончилось. В сознание большинства закралась мысль о самоубийстве: это лучше, чем продолжать терпеть пытки и проходить непосильные испытания. Некоторые задумались о побеге, но кто-то решил про себя идти до конца, пусть даже по головам…
* * *
Ян открыл глаза и впервые за долгое время обвел комнату, в которой находился, осознанным взглядом. За задернутыми шорами на окне не понять время суток, часов тоже нигде не видно. Растер ладонями лицо и с ужасом почувствовал отросшую бороду. Так, в попы его точно не могли подрядить, выходит он провалялся в отключке несколько дней, если не недель. Попытался вспомнить последние события: вот он работает в коровнике, потом кашель и насморк, и потом только урывками всплывают в памяти багровые пятна невыносимо-удушливой горячки.
– Брат Ян, ты очнулся? Какая благая весть! – в комнату с тазом и полотенцем вошла одна из старших сестер, в черных бесформенных одеждах, но с неизменно ласковым, расчерченным хитросплетениями морщин, лицом. Его коробило, когда к его имени приставляют «брат», но к счастью таких было подавляющее меньшинство: Антонина и Екатерина. Осталось припомнить, как зовут эту. Видимо, у него все на лице было написано, раз тетушка сжалилась, – Я – сестра Екатерина. После тяжелой болезни не исключены провалы в памяти, но все восстановится. Пока же пришло время омовения, и коли ты в сознании, я буду тебе очень благодарна за помощь. Ты хоть и скинул в весе за долгое время болезни, все одно ворочать тебя нелегко. Заодно и судно поможешь подставить.
Судно?! Вот черт! Самое унизительное для мужчины признавать свою полнейшую беспомощность!
– Погодите, – прохрипел Ян. Ему пришлось прокашляться, чтобы вернуть голосу звук. – Давайте по порядку. Где я?
Сестра Екатерина уселась на стул в изножье его кровати, приготовившись отвечать на его вопросы.
– В комнате монастырской гостиницы. – На поднятые брови мужчины она продолжила, – в нашем монастыре есть четыре комнаты для паломников, которые приезжаю к нам на несколько дней. Сестра София обнаружила тебя в бессознательном состоянии в вагончике, и мы перенесли тебя в свободный номер, чтобы в стенах храма Божьего да с Его помощью ты смог избавиться от недуга своего.
– Как долго я был без сознания?
– Четвертая неделя началась. – На этот раз брови Яна взлетели еще выше. – У тебя был сильный жар, тебя всего лихорадило. Бес, вселившийся в твое тело, не желал покидать его без души твоей. Но в стенах священного храма, где неустанные молитвы сестер за спасение твое пелись денно и нощно, он проиграл неравную битву и сгинул прочь.
О, все понятно!
– Премного благодарен, – сухо отозвался Ян. Вот зачем так драматизировать? Нельзя ли как-то попроще сказать, что он тупо болел? Нет ведь, надо приплести сюда еще и нечисть! – Раз уж я пришел в себя, то могу самостоятельно помыться и… все остальное. Только покажите мне, где душ?