– Свяжите их и вызовете полицию – пусть их упрячут куда следует. И рты им заткните чем-нибудь – вряд ли они молитвы петь начнут, когда очухаются.
Игуменья стала бойко раздавать указания, не забыв и про разбитое стекло. Твердость духа вернулась в ней, как только опасность за сестер миновала. София повела Яна обратно в гостиницу.
– Надо зашить порез, – уложив его на кровать, София нагнулась ближе к ране, рассматривая ее. Основной свет включать не стала и комната интимно освещалась лишь ночником, что включила еще игуменья.
– Ерунда. Так заживет. Одним меньше, одним больше, делов-то? – отмахнулся Ян.
– Я промою, оценю и уж потом решу, так ли это, – на удивление твердым, даже строгим голосом, которого он прежде от нее не слышал, заявила София и ушла за водой.
Пока она очищала и обрабатывала порез, он рассматривал девушку и вдруг, неожиданно для себя самого, совершенно четко и ясно осознал, что ему понравилось, как она поставила его на место не допускающим возражений тоном немного сварливой, но любящей и, безусловно, заботящейся о нем… жены! Ярко и резко, как вспышка молнии, ударила в его голову мысль, что он совсем не против заиметь семью. Да ладно, он хочет завести семью, и не с кем попало, а только с Софией. Лишь ее он мог представить в своих объятиях, картины чего не раз рисовали ему красочные сны. Только от нее потерпит в чем-то приказной, а местами ворчливый тон супруги.
Он давно не верил в сказки о безоблачном счастье семейной жизни. Он взрослый мужчина и вполне себе представляет, что не всегда отношения между супругами протекают ровно и гладко. Бывают ссоры и разногласия, доходит и до скандалов, взаимных упреков. Просто кто-то сдается, и семья разваливается, а кто-то, преодолевая трудности и перипетии, старается сохранить семейное благополучие, путем уступок и компромиссов.
Ему самому стало смешно от того, насколько точно Беркутовы однажды «поженили» его на девушке, а он тогда лишь отмахнулся от столь невероятного предположения! А сейчас, гляди-ка, сам допер!
Черт возьми, вот с кем-с кем он бы связал свою жизнь, так это с Софией! И тогда он бы смог беспрепятственно добраться до ее желанного тела и губ, и вдоволь ими насладиться!
Глава 15
Прошло десять чудовищных, адских месяцев с тех пор, как их выкрали из дома. Наставники решили отметить это событие богатым пиршеством. Всем детям, включая уродцев, было приказано надеть свои лучшие наряды. Всех рассадили за длинный стол, друг напротив друга, во главе которого чинно восседали Наставники и Помощники. Этот ужин принципиально отличался от предыдущих тем, что на нем впервые детям разрешалось пить вино наравне со взрослыми.
Роскошный стол ломился от изысканных блюд в основном мясных деликатесов. Был «Веллингтон», «Рибай-стейк», ребрышки, бедрышки, филе и мясо на косточке; с различными соусами и маринадами; запеченное, с дымком, тушеное, жареное, пареное и каких только видов приготовленного мяса там не было. Красное вино лилось рекой и многие, не зная меры, довольно быстро напились. За столом стали звучать низкие и пошлые шутки, мальчики, ощутив безнаказанную вседозволенность, начали приставать к девочкам, кто-то сношался здесь же на полу.
Вечер набирал обороты и Наставник мальчиков – стройный мужчина привлекательной внешности встал и, постучав вилкой о свой бокал, потребовал внимания. Он произнес торжественную речь, в которой восхвалял самых успешных и целеустремленных учеников, подающих большие надежды на великое будущее. Он пророчил им огромные возможности, власть и всесилие, способность манипулировать людьми и их деньгами во благо себе. Он противопоставлял их тем слабым и немощным неудачникам, которые сломались и покинули этот мир со всеми его соблазнами, так и не вкусив их. Те убогие детишки не смогли пройти путь избранных к становлению сильных мира сего, и потому служат всего лишь деликатесными блюдами на этом праздничном столе…
Мертвая тишина воцарялась в зале по мере того, как смысл произнесенной речи медленно доходил до одурманенных алкоголем детских умов. Затем… кто-то бросился в слезы, не сумев совладать с подступающей истерикой; кого-то тошнило; кто-то дико озарялся по сторонам, словно ожидая, что его прямо сейчас начнут разделывать и готовить; кто-то громко истерично смеялся и сметал со стола все подряд, запихивая себе в рот и глотая, не разжевывая. Девочка с мелкими золотистыми кудрями кусала пальцы, не замечая, что сгрызла ногти уже до крови. Полноватый, харизматичный, притягивающий к себе внимание мальчик беззвучно рыдал, сотрясаемый крупной дрожью.