София замерла и будто дышать перестала. Ростовских понял – торопится. Заглянул в глаза и увидел в черных зрачках, страх плещется. Выругался про себя и глубоко вздохнул, успокаиваясь. Уперся на локти по сторонам от ее головы, сжал простынь в кулаки.
– Что ты знаешь о супружеской близости? – просипел он. Сил держаться почти нет, но он понимал, что надо осторожно вводить ее в курс дела, постепенно, тогда исчезнет страх, и она получит истинное удовольствие.
– Все, – сглотнув, ответила София. – И я вытерплю все, потому что… хочу стать твоей.
То, с какой интонацией она произнесла это «я вытерплю все», заставило Яна усомниться в ее осведомленности. Он взял ее руку, опустил вниз и, глядя в глаза, обхватил ее ладонью свой напряженный фаллос. Она и не заметила, когда он успел избавиться от полотенца. Почувствовала в руке атлас и твердость его пениса, и ее глаза непроизвольно еще больше распахнулись.
– Видишь? Ничего страшного в нем нет. Он идеально поместится в тебе. Идеально, – сквозь стиснутые зубы выдавил из себя, когда она чуть сильнее сжала его рукой. Лицо мужчины покрывала испарина, его черты исказились, когда она провела кулачком туда-сюда. Внимательно наблюдая за ним, она повторила движение своей рукой, вырвав из его груди хриплый стон. Сжала кулак еще сильнее и почувствовала, как он сам качнулся и, уронив голову на ее плечо, задрожал всем телом. Горячая жидкость залила ее бедро, опалила кожу. Воздух наполнился насыщенным запахом спермы.
–Что ж ты со мной делаешь, маленькая? – придя в себя, он вновь посмотрел на Софию. К той будто разум вернулся – смотрит открыто, доверчиво, и в глубине зрачков не страх – желание разливается.
Вновь припал к ее губам, рукой огладил живот, незаметно просунул ладонь под кромку трусиков, зацепившись пальцем, оттянул их и совсем снял. Проник рукой между ног, накрыл промежность, пальцами лаская влажные, скользкие губы. Накрыл губами сосок, в себя втянул. Играя клитором, Ян пальцами пробрался внутрь. София выгнулась и вдруг задохнулась от проникновения в лоно. Теперь ласкал ее и изнутри, и снаружи, и сам снова возбуждался – такая узкая, мокрая, живая, податливая.
София вскрикнула, выгнулась всем телом, и впилась пальцами в его руку, то ли отстраняя, то ли прижимая к себе плотнее. Пальцы сжало, и Ян жадно впитывал ее первый оргазм: потерянный взгляд, искусанные губы и токи, что содрогали ее тело. Коснулся губами ее влажного от наслаждения лица, погладил волосы, поцеловал в висок, ушко, пережидая волны экстаза.
Не дав опомниться до конца, он начал осторожно проникать в нее уже не пальцами, а членом. Горячая, влажная, скользкая – она с ума его сводила, подзуживая ворваться в нее за раз, но сам себя осаживал, позволяя ей привыкнуть к себе, постепенно растягивая ее. Пот каплями скопился на лбу, стекал за ушами, по спине, но он продолжал медленно входить в нее и отступать, доводя себя до безумия. Какая же она тесная! Не обхватывает – сжимает его изнутри! Сдался, навалился на нее всем телом, заглушая ртом тихий болезненный вскрик. Чуть переждав, целуя и распаляя ее снова, он стал медленно и глубоко двигаться в ней.
Жар, что исходил от проникшего в нее фаллоса, разливался по всему телу. Это было ново, необычно, и настолько остро и ярко, что София стала невольно подстраиваться под него, двигая бедрами в такт его движениям, желая достичь… чего? То, что до этого она пережила под его пальцами, было лишь прелюдией к настоящему взрыву. Голова откинулась на подушку, София выгнулась и протяжно закричала, чувствуя пульсацию внутри, что токами побежала по телу, сотрясая его судорогами.
Ян, чуть помедлив, стал входить в нее короткими резкими толчками в такт спазмам, сотрясающим ее тело. Больше не сдерживая себя, он вошел в нее во всю длину, изливаясь. Он не то, что ослеп – потерялся, и было не понятно, кто из них кричит, а кто стонет. Себя забыл – как зовут, кто такой. Только слышал, как шумит в голове и чувствовал, как бьется под ним девушка, ритмично сжимаясь от токов наслаждения.
Когда он более-менее пришел в себя, и дыхание выровнялось, поднял голову, что бессильно упала на подушку над плечом Софии, и заглянул ей в глаза.
– Сдается мне, ты знала далеко не все о супружеской близости, – ласково подтрунил он, глядя в раскрытые глаза девушки, что сияли счастьем, обожанием, неверием и чем-то еще. Невероятный букет эмоций. Она смутилась:
– Я… не думала, что это так… Настоятельница о таком не говорила…
– Ну, еще бы, – усмехнулся Ян. Настроение улучшилось, его как попустило после мучительно-долгого сдерживания и потянуло на откровения, – а в моих снах все именно так и было.