Окинул ее ненасытным взглядом: завораживающая, женственная, восхитительная. Безупречная кожа немыслимо нежная. Сексуальная, взрывная, горячая. Осторожно, мягко погладил ее по щеке, а она, повернув голову, стала целовать и облизывать его большую грубую ладонь, покусывать костяшки, посасывать пальцы. Он соскочил с резьбы, когда она втянула в себя его палец полностью, до основания, пристально глядя в глаза, а взгляд опять тяжелый, словно что-то мучило ее, не отпускало. Выпустила палец, прикусив кончик зубами:
– Хочу тебя.
Ян вдруг четко понял, что может причинить ей боль, самую настоящую насильственную боль – настолько он завелся, что готов был, как зверь наброситься на нее, не заботясь о ее ощущениях, удовлетворяя лишь свою низменную похоть. Нет, так дело не пойдет.
Он перекатился на спину, увлекая ее за собой. Приподнял за талию и усадил на себя. Вот так. Теперь она сама сможет контролировать его необузданную страсть.
– Делай со мной, что хочешь, маленькая. Будь свободной, – только и успел сказать, и дыхание перехватило, когда она обхватила ладошкой его твердый, подрагивающий член. Наклонилась к нему, провела губами по его груди, обхватила сосок и обвела его языком. Рука тем временем медленно скользнула вверх-вниз.
– Я так долго не протяну, – честно признался он. Помог ей выпрямиться и усадил на свой член, глубоко вогнав себя в ее мягкое, влажное нутро. София стала двигаться под направлением и давлением его рук. Сначала робко, неуверенно, потом ее движения стали более настойчивыми, требовательными. Когда вошла во вкус, стала интенсивно раскачивать бедрами, вбирая его на всю длину и выпуская, чтобы снова глубоко пустить в себя.
Ростовских не мог поверить своему счастью: страстный сон, что преследовал его ночами, сбывается! София на нем – жаркая, мокрая, откровенная. Глаза сверкают желанием, губы чувственно изогнулись, на шее поблескивают струйки пота. Горячая, дикая амазонка оседлала его и скакала, напрочь снося ему крышу. Он мечтал, чтобы эти мгновения длились вечно.
София задвигалась быстрее. Еще быстрее. Еще неистовее. Ян изо всех сил старался поддерживать сбивающийся ритм. Она откинула голову назад, выгибаясь всем телом.
– Посмотри на меня, – хрипло велел Ян. Она открыла глаза и опалила его огнем безумия в огромных черных зрачках.
– Люблю тебя, – выдохнула она. Ее голова снова отклонилась назад. Оргазм захлестнул Софию жаркой волной, и она выкрикнула во всю мощь легких, – Ян!
Его оргазм, пришедший через доли секунды, был подобен взрыву, что оглушил Ростовских. Он еще никогда не был так счастлив, как в эти сумасшедшие минуты.
София, обессиленная, лежала на его груди, а он лениво перебирал ее мокрые волосы, все еще находясь в ней. Вдруг его накрыло сильное желание сказать «спасибо» непонятно кому, но понятно за что – за нее. Раньше такого не замечал за собой. Интересно.
Она зашевелилась:
– Тебе должно быть неудобно?
Ян улыбнулся уголком рта в черное небо и заверил ее:
– Нисколько.
Она весила хоть бы половину его собственного веса – какой там тяжело? София снова притихла. Через некоторое время она тихо призналась:
– Мне так хорошо, когда ты во мне.
Он наклонил голову и поцеловал ее в макушку – знала бы она, как ему хорошо, когда он в ней. Так они и лежали: разомлевшие, уставшие, на мягкой траве под полной луной. Счастливые. Влюбленные. Свободные.
Когда они остыли и окончательно пришли в себя, София нехотя высвободилась из рук Яна и пошла за платьем, что оставила у воды. Ростовских тоже встал и краем глаза заметил темное пятно на своем паху. Кровь. Неужели ей было так больно, но она все стерпела?! Или…
– София, ты себя как чувствуешь?
– Прекрасно, – улыбнулась она, повернувшись к нему.
– Маленькая, у тебя живот не болит?
– Нет, – удивилась она такому вопросу и опустила глаза вниз, за взглядом Яна. Испуганно охнула и, растерявшись, стала прикрываться руками, – Это… это…
– Месячные, – спокойно подсказал Ян. Подошел к ней и обнял за плечи, прекратив судорожные трепыхания. Девушка стала уворачиваться, в конец смутившись:
– Не надо. Я грязная. Нечистая.
– Что за бред?! – возмутился Ян. На настоящее негодование не хватало сил, да и желания, а вот сжать в руках посильнее – это да. – София, – насколько мог строго сказал он, приподняв к себе ее лицо, оттянув за волосы, – я давно не ребенок и знаю, как устроен женский организм. Не стоит этого стесняться, тем более передо мной.
– Но… раз пошла кровь, значит, я не забеременела, – жалобно протянула она. Она тоже давно не ребенок и прекрасно понимала – раз он не использует средства контрацепции, значит, хочет продолжения рода. Ну, хорошо, это ей подсказала Матушка еще во время наставнической беседы.