— У вас есть версия, маркиз?
— Есть ли у меня версия? Да у меня есть целый рудовоз версий! А значит, ни одной сколько-нибудь достоверной!
— И всё же, маркиз, — при всей деликатности, наработанной годами общения со светилами науки, у Тирана была мёртвая хватка. — Отсыпьте нам горстку руды из вашего рудовоза. Буду вам крайне признателен.
— Но они же… — растерялся ван дер Вен. Казалось, ему предлагают снять штаны и сплясать качучу прямо на столе. — Они не подтверждены фактами!
— Ничего страшного, мы потерпим.
— Это даже не гипотезы, это догадки. Сырьё, необогащённое сырьё! Присутствующие коллеги поднимут меня на смех. И что самое прискорбное, они будут правы!
Тиран вздохнул. Учёный муж скорее кастрирует себя ржавым секатором, чем рискнёт нанести ущерб своей драгоценной репутации!
— Никто не будет смеяться над вами, маркиз. В конце концов, мы для того и собрались, чтобы перебрать все гипотезы, возможные и невозможные.
Маркиз надменно вздернул бровь:
— Мозговой штурм? Фи! Этот метод устарел!
— Уверяю вас, в этих стенах он прекрасно себя зарекомендовал. Ну же, смелее! У ваших коллег наверняка тоже есть свои соображения, но они просто не решаются их озвучить. Я верю в вашу отвагу. Будьте первопроходцем!
— Ну хорошо, — лесть сработала в лучшем виде. — Но я предупредил! Я честно предупредил заранее! Обоснования минимальны, если вообще уместно говорить о каких-либо обоснованиях. Итак, версия первая: мы имеем дело с флуктуацией континуума высокого класса — и, не побоюсь этих слов, неизвестного ранее типа.
Маркиз взял паузу, прислушиваясь. В зале не смеялись. Ободренный реакцией коллег, маркиз юношеским жестом откинул со лба непослушную прядь.
— Версия вторая, более… м-м-м… скользкая: антис с психическими отклонениями. Допустим, он возомнил себя флуктуацией. И ведёт себя соответственно.
— Па-а-азвольте!
Виконта де Йонга подбросила с места пружина-невидимка. С виконтом — тогда ещё бароном космологии — Тиран встречался не впервые. За минувшие годы взбалмошность нрава и феноменальная подвижность де Йонга лишь усилились стократ.
— Психопат или нет, кем бы ваш антис себя ни возомнил, — руки виконта исполняли заковыристую, в высшей степени оскорбительную пантомиму, — его волновой слепок должен присутствовать в атласе! А поскольку там его нет…
— Минуточку, коллега! — ван дер Вен завёлся с пол-оборота. Вся его стеснительность испарилась. — Вы забываете о существенном моменте! В большом теле психика антиса и его физическое тело, перешедшее в волновое состояние — суть одно целое. Если психика претерпела серьёзные изменения, это не могло не сказаться на всём большом теле, в том числе и на его спектральных характеристиках!
«И это называется скользкая версия? С минимальными обоснованиями?» — восхитился Тиран. На его взгляд, идея антиса-психопата, чья поехавшая крыша разрушила весь дом до неузнаваемости, была превосходной. Опыт Тирана подсказывал, что в большинстве аномальных происшествий виноваты психопаты. Они же составляли большинство экспертных групп.
— По-вашему, он вообразил себя флуктуацией настолько, что фаги приняли его за своего? — не сдавался де Йонг. — Полное перевоплощение?
— В каком-то смысле. Волновая психофизиология антисов слабо изучена. Но тесная взаимосвязь психики и физиологии в большом теле — неоспоримый факт!
— Эта связь настолько тесна, что ваш антис-шизофреник атакует корабли в компании флуктуаций? Поглощает энергию реактора и людей?! Гадит флэш-завесой, как заправский криптид?!!
— Мой антис? Мой шизофреник?!
— Ну не мой же?
Корабли, сделал Бреслау мысленную пометку. Множественное число. Нужно прошерстить сводки происшествий на предмет аналогичных случаев. Не засветился ли Отщепенец ещё где-нибудь? Вдобавок Тирана насторожило словосочетание «энергия людей». Обдумать позже. Тут что-то кроется…
— …теоретически ничто не мешает антису…
— Теоретически и флуктуации ничто не мешает вообразить себя антисом! Мы же не принимаем её с распростертыми объятиями…
— Не вносим в атлас?!
— Господа! Снизьте градус! — Тиран вмешался вовремя: дело шло к рукопашной. — Сейчас мы только высказываем гипотезы. Обсуждать и критиковать будем потом.
Красный как рак де Йонг сверкнул очами, словно готовясь к «горячему старту» в волновое состояние, и опомнился.
— Извините, увлёкся.