Он подмигнул Элле Арнольдовне, с готовностью взглянувшей на него, и сказал:
- Машину.
Сто тридцать тысяч американских долларов должны были уйти в Томск, человеку из областной администрации, который был таким же вором, как Борис Тимофеевич и Лев Наумович, но выше рангом. Все темные денежные ручейки, которые текли по стране, сливались в речки, потом объединялись в шелестящие широкие потоки и наконец зеленоватой Ниагарой низвергались в Москву.
Это было естественно и соответствовало всем законам природы, но Борис Тимофеевич каждый раз тяжело вздыхал, осознавая необходимость делиться с вышестоящими начальниками, однако исправно отправлял в Томск нарочного с пакетом. Нарочным обычно был капитан милиции Федорук, который тоже участвовал в теневом кругообороте денег, а сопровождали его двое крепких ребят из ОМОНа.
Все были в штатском, чтобы не привлекать особого внимания, но кое-кто из простых местных жителей, завидев большой черный «мерседес», летящий по трассе в сторону Томска, замечал:
- Поехали, гады… Замочить бы вас всех из гранатомета!
И возвращался к работе.
Например, к починке покосившейся двери в древнем, еще довоенном, нужнике, который давно уже сгнил и неизвестно почему до сих пор не рухнул на кого-нибудь из вечно пьяных посетителей.
* * *
Саня Щербаков сидел за рулем старой, как три рубля, «копейки» и ждал.
Он ждал уже двадцать пять минут, и внутренний голос неоднократно говорил ему о том, что можно уезжать. Никто не выйдет из подъезда шестиэтажного дома и не вынесет обещанные пятьсот рублей. Молодой человек с девушкой, которые демонстративно шуршали стодолларовыми купюрами по дороге в Петровск, в конце пути вдруг обнаружили, что у них нет с собой русских денег, и, оставив в залог небольшую пузатую сумку, пошли наверх, пообещав тут же вернуться и рассчитаться. При этом они убедительно просили не уезжать и сумку не увозить.
Саня покосился на оставленную пассажирами сумку и, вздохнув, вытащил из пачки сигарету. По крыше машины уютно барабанил дождь, ручейки воды прихотливо извивались на лобовом стекле, а Саня курил и думал о том, как он докатился до жизни такой.
Еще год назад он и представить себе не мог, что будет в погоне за нелегким и совсем не длинным рублем ездить по Томску на ржавой «копейке», внимательно следя за тем, не проголосует ли кто-нибудь на обочине. Год назад он был уверен, что дело, которым они занимались вместе с его старым школьным товарищем, принесет ожидаемые плоды и настанет наконец то благословенное время, когда можно будет не думать о том, где взять деньги на сигареты, на бензин, а также на личную жизнь. Ведь даже для того, чтобы принести любимой женщине цветы, нужно сначала купить их.
Саня мотнул головой, как бы отгоняя севшего на нос комара, и снова посмотрел на сумку. Ну что тут рассуждать, подумал он, кинули и кинули. В первый раз, что ли? Да и не в последний, наверное…
Он решительно подтянул сумку к себе и взялся за замок молнии. В голове мелькнуло: «а нет ли там случайно бомбы?» - но, отогнав эту мысль, Саня решительно расстегнул молнию и, как и ожидалось, увидел, что сумка набита мятыми газетами.
Выругавшись, он открыл дверь, выкинул сумку из машины и завел двигатель. Взглянув в последний раз на уходящую в небо мрачную стену шестиэтажки, размеченную темными и яркими окнами, врубил передачу и резко развернулся перед подъездом: - Тьфу на вас, гниды поганые!
Впереди была черная и блестящая от ночного дождя трасса, ведущая в Томск. Саня не торопясь ехал по ней и размышлял о превратностях российской жизни, а также о подлости и жадности некоторых клиентов. Старая «копейка» уютно журчала движком, и дворники лениво сгоняли со стекла воду.
В зеркале заднего вида неожиданно вспыхнул слепящий свет, быстро переместился в левое зеркало, и Санину «копейку», качнув ее воздушной волной, со свистом обошел черный толстый «мерседес».
«Ну, совсем мозгов у человека нет, - подумал Саня, - по мокрой дороге, да под двести!»
А в том, что «мерседес» выжимал под двести км в час, не было никакого сомнения. Задние фонари обогнавшей Саню машины стремительно уменьшались. Дорога впереди плавно уходила влево, и «мерседес», как на гоночной трассе, грамотно переместился к левой бровке.
И тут произошло то, чего, собственно, и следовало ожидать. Но только Саня совсем не был готов к тому, что это произойдет прямо сейчас и прямо здесь.