Несмотря на кровожадные мысли, я гостеприимно провел майора к большому уличному столу и усадил его на скамью, предварительно смахнув с нее мусор еловой лапой.
- Тимур! - крикнул я, повернувшись к дому.
Дверь открылась, и на крыльце, зевая, появился Тимур, который умело притворился ленивым слугой.
- Чего надо? - пробурчал он и почесал яйца.
Я понял его игру и чуть не рассмеялся.
- Чего надо? Чаю надо, вот чего, - сказал я, - поставь самовар.
- Самовар им, - недовольно пробормотал Тимур, но спустился с крыльца и, лениво переставляя ноги, пошел в сарай за шишками.
- Я вижу, работничек у вас еще тот, - крякнул майор, - ну, да я таких быстро перевоспитываю. Через неделю они у меня начинают бегать, как Валерий Брумель.
Я посмотрел на майора и понял, что это была одна из армейских шуток, вроде того, что копать нужно отсюда и до обеда.
- Какой есть, - я вздохнул и пожал плечами.
Тимур вышел из сарая, неся перед собой полный мешок шишек.
- Ты бы их вообще все принес, - фыркнул я, сдерживая смех, - не мог сколько нужно взять, что ли?
- А не во что, - ответил Тимур и снова зевнул.
Майор посмотрел на него, как кот на мышь, и повернулся ко мне.
- Вы сказали, что вчера солдатики приезжали…
- А то вы не знаете, - ответил я, - солдатикито ваши были, верно?
- Верно. Ну, я для проформы еще раз спрошу - несколько дней назад ничего подозрительного не видели? Людей каких-нибудь…
- Ну, я вам для проформы и отвечу: нет, не видел. Мы, бедные дачники…
- Знаем-знаем, - майор засмеялся, - вчера мой старлей эту вашу присказку передал, так я долго смеялся.
И майор выразительно покосился на мой дом.
- Бедные дачники… Нет, я не возражаю, просто такой домик… Сколько он по фундаменту?
- Двести восемьдесят метров, - небрежно ответил я, зная, что такая площадь постройки вызовет уважение у кого угодно.
- Ого, - майор сдвинул фуражку на затылок, а потом и вовсе снял ее и положил на скамью рядом с собой, - это серьезно.
- Нормально, - сказал я, тоже посмотрев на дом.
Сказать по правде, я очень любил смотреть на него, и с каждым разом мой дом нравился мне все больше и больше.
- Обидно будет, если на такой дом нападут беглые зеки, - сочувственно сказал майор.
Ах, вот оно как…
Ты, подонок, решил меня попугать! Ну ладно, посмотрим, кто кого испугает.
- А что бы им нападать-то? - я сделал вид, что удивился.
- Ну, как что… Психология обреченного преступника непонятна нормальному человеку.
Эту фразу майор наверняка вычитал в какой-нибудь книжке. Это было просто написано на его тупой, хитрой и жестокой морде. Он посмотрел на меня, чтобы увидеть, какое впечатление произвело столь «умное» высказывание, и я с пониманием кивнул.
- Им что нужно, - авторитетно сказал майор, - во-первых, еда. В тайге жрать нечего, так что первым делом - пища. Потом - одежда. Нужно сменить внешний вид. Потом - деньги, чтобы иметь возможность нормально передвигаться. И они не просят об этом хозяев. Они отбирают. А хозяев, между прочим, убивают, чтобы не оставалось свидетелей.
Майор посмотрел на меня особым взглядом, который у него, наверное, считался проницательным, и спросил:
- Точно никого не видели?
Ах ты тварь! Хочешь меня на такую дешевку взять…
- Нет, никого, - твердо ответил я.
- А то ведь как оно бывает еще… Они, например, сидят сейчас в доме и держат нас на мушке. А если что не так - сразу начнут стрелять.
- Но я-то ведь тоже при оружии, - усмехнулся я и с лязгом передернул затвор «моссберга», который до сих пор задумчиво держал в руках.
Патрон выскочил на землю, и было видно, как на его место встал другой. Помповик при этом случайно оказался направлен прямо в грудь майору. Я положил палец на спуск и, сказал: