ПАССАЖ О СИЯНИИ ОЛЕНЯ-БАБОЧКИ. Большинство человеческих существ не замечают луну, она для них — что-то случайное и непонятное. Это относится к огромному большинству обитателей планеты Земля-Океан. Луна просто не имеет для них никакого значения, они являют собой что-то вроде некоего физического явления, столь же инертного, сколь и необъяснимого. К несчастью, у многих ум настолько рудиментарен и замкнут, что, будучи связаны с миром, они не понимают сложившейся ситуации, ее плюсов и минусов, и преспокойно грабят сначала самих себя, а потом и всех подряд. На их герметично закупоренные головы ни разу не упало ни единой капли дождя, для них это просто вода, они даже представления не имеют, что это за вода. Вода, несущая в себе следы всех тех миллионов лет, что она циркулирует повсюду: в соли, в жилах, в дереве, в облаках, в реках, в песке, вода, содержащая плазму, вода, которая поглощает солнце и увлажняет воздух, касаясь ультрафиолетовых зон, чтобы превратить их в Купель Крещения. Мария Гуадалупская — это Святая Вода. Прекрасный океан благословенной воды, превращающейся в Жизнь, освященной Небом.
Разумеется, они несут в себе облик Луны и Земли; они не задумываются над положением, которое занимают в мире, а еще менее — над положением, которое занимают в ближней вселенной Солнечной системы, им абсолютно неизвестно о необыкновенном отсутствии жизни там, в этих чудесных сферах, лишенных голоса и эха. Поэтому человек ощущает себя потерянным. Его сбивает с толку любой взрыв зеркал, тех бесполезных зеркал, в которых он (по его мнению) находится, и он цепляется за любую химеру, потому что у него нет карты его собственного мира.
Планета Земля-Океан со своей луной, плывущей в прекрасном и полном согласии с ней, описывают круг в застывшем от ледяного холода пространстве вокруг Солнца, где Святой-Шаман вершит повседневное Действо своего планетарного сознания на карте своего сердца, на карте своей Головы, на карте своей кожи, на карте недр своего тела.
Однако его голос и его прикосновение проявляются втайне. Когда олень-бабочка приближается сзади к горе Тепейяк, он уже не принадлежит к сфере этого мира — ни он, ни его волк. Вся судьба необъятной Дуги оленя-бабочки превращается в Святого-Шамана, когда он останавливается на этой высокой вершине. Он с восхищением созерцает долину внизу и другие отдаленные вершины и заснеженные зубцы гор, так и пышущие мощью жизни, невероятные озеpa и реки, леса и долины, где плодится и множится олень-бабочка, отражаясь в луне воды, которая, подобно зеркалу, отражает усыпанные звездами небеса.
Это его хижина. Она была его хижиной и его колыбелью. Тогда, перед спуском к обители, где мы его нашли, произошло нечто необычное: перед тем как исполнить волю Смуглой Девы (он уже предчувствовал, что Она приближается среди бесконечных Пространств, уже идет по Радужному Мосту среди мириад солнц, удивительным образом застывших от холода в своих кострах), Хуан Диего молит Ее благословить его Континент — его колыбель и хижину.
Все и каждое из существ, живущих ныне и всегда, подобно цветам и плодам ее Эдемского сада. Дева вдали улыбается и говорит ему: «Именно это я и собираюсь сделать, — и мягко предлагает: — Иди, продолжай свой путь, ты зажжешь этот костер так, как никогда даже не представлял себе».
И тогда Святой-Шаман осуществляет свой любимый переход, спускаясь к месту столь ожидаемой Встречи. Он надевает на себя спереди защитную Накидку и подбирает ее, одновременно заворачивая в нее розы, которые падают в это мгновение, появившись неизвестно откуда. «Твой сад», — шепчет ему издали Дева. Он медленно спускается, и рядом с ним, шаг в шаг, идет его волк. На Западном горизонте уже появляется луна, появляются и звезды Покрывала Девы, они мерцают, отчетливо видные, расположенные точно так же, как во время того первого Явления на берегу Южного Океана; и посреди этого вечера Хуана Диего охватывает восторг. Он уже предчувствует Ее, такую близкую, в Ее звездах, он знает, что в любой момент Она явит себя, великая в своей Славе, какой он знает Ее. Он почти теряет сознание, но тут шаман-дикарь вновь стряхивает с себя чары Катарсиса и делает глубокий вдох, чтобы не исчезнуть, и глубоко вдыхает воздух своей долины, чтобы не взлететь.
«Хуан Диего, когда ты явишься перед теми, кто, собравшись, ожидает тебя, стань перед ними и разверни Накидку с розами», — шепчет Она ему на ухо.
Смотри повсюду. Смотри отовсюду. Смотри с вершин. Смотри из всех пределов. Смотри из всех глаз. Смотри из всех лбов. Смотри с полной ясностью мыслей, просветленный, на всю Долину, на моря по ее сторонам, на волны, на луну, на снега, на столбы дыма, на плеяду звезд, в которых идет Она, из которых выходит и шествует, с каждым шагом спускаясь все ниже, когда он вступает в передний двор, воцаряется великая, потрясающая тишина, которая парализует тела, а сердца дрожат, пронзенные этим присутствием, дверь открывается, и он входит в Зал Встречи.