Картина первая: действие разворачивается на кладбище.
Картина вторая: действие происходит под звездами.
Картина третья: действие перемещается в какое-то страшно холодное место, откуда никому не убежать (единственное существо, которому удалось избежать этой ужасной западни, — это Христос).
Картина четвертая: рядом с жизнью, которая продолжается, которая не оканчивается, снова вырастает трава и зацветают розы, вновь льется дождь и воскресает великолепие полей и лугов.
Это Мистическая Мудрость предков, которые мыслят, присутствуют здесь своим разумом и своим сердцем и, без страха держа их на ладонях, с ужасом смотрят в Глаза Бессмертных. В этом изысканная мудрость ужасного, мудрость тех, кто умеет признавать свое поражение; и тогда завоеванный поедает завоевателя, проглатывает его, делает его частью себя, поднимается и выплевывает его; Кецалькоатль вновь обретает свои права. (Велика память о временах, высеченных в костях и запечатленных в крови.) Однако на сей раз все это происходит в Милосердии Нового и Неожиданного Знания: Любви. Является нечто дотоле неизвестное, на вершине Креста — ВСЕОБЩАЯ ЛЮБОВЬ. ЭТО НЕ ХРУПКАЯ ЛЮБОВЬ, НЕ ПРОНЗИТЕЛЬНАЯ СТРАСТЬ, НЕ НЕДОСЯГАЕМЫЙ БЛЕСК, НЕ РАЗУМ - ПРОДУКТ ТАЛАНТЛИВЫХ, МЫСЛЯЩИХ ГОЛОВ, НАВСЕГДА ОТСЕЧЕННЫХ ОТ ЖИЗНЕННОГО СТВОЛА, ЗАВЯЗШИХ В СВОИХ АБСТРАКЦИЯХ ОТНОСИТЕЛЬНО ЛОГОСА ПЛОДОТВОРНОЙ МАТЕРИИ, В СВОИХ УЖАСАЮЩИХ И ЧУДЕСНЫХ ЗАНУДНЫХ РАССУЖДЕНИЯХ И СТЫЧКАХ (уж если называть вещи своими именами). Хуан Диего знает эти причины, потому что они есть хлеб насущный его размышлений и его повседневных занятий, окружающая среда его существования; а кроме того, мы ведь говорим не о каком-то голодном индейце — мы стремимся не отклоняться от темы происхождения его Блаженства и причин его Видения; потому что оно, Видение, является только и единственно человеку, полному жизни, невероятно сильному и подготовленному к событию энтелехии*, которое предполагает и влечет за собой приближение и соприкосновение с Шаманом, исполненным Блаженства и собственной силы. Они позволяют ему хотя бы заглянуть в иной мир — предполагается, что он существует в столь же очевидной форме, как и этот. Шаман как бы прыгает туда-сюда: и в бесконечную Вселенную, и в То, Другое, неведомое, но такое близкое, окруженное тысячью граней затмений, ибо он знает и признает, что все мы, живущие существа, — лунные затмения. В любой вещи заключено нечто замкнутое и полное, но отдельное, занимающее определенное пространство и неизменное место во времени. Таким образом, все эти затмения каждой вещи составляют затмения лун и различных доиспанских лун, расширяющих и возвеличивающих реальный Мир. У КАЖДОГО СОЗДАНИЯ ЕСТЬ СВОЕ СОЛНЦЕ И СВОЯ ЛУНА, У КАЖДОГО СОЛНЦА - СВОЙ СВЕТ И СВОЯ ТЕНЬ, У КАЖДОЙ ЛУНЫ СВОИ ЗАТМЕНИЯ И ПРИЛИВЫ, СВОИ ПОЛЯ, СВОИ ТЕНИ, СВОИ ИМЕНА, СВОЯ СУДЬБА - И ВСЕ ЭТО И СОСТАВЛЯЕТ РЕАЛЬНЫЙ МИР. Солнце — это не Солнце: это все солнца каждого дня, каждого пастбища и каждой розы; луна — это Луна-Мать, чертог затмения, через которое появляется Вселенская Мать: она легко ступает на Луну, встает на Луну, чтобы удержаться во времени столько, сколько необходимо, чтобы явиться неведомой и блаженной в пространстве клонящегося к вечеру дня, которое ей так по душе, потому что Видение — это акт Любви. Это конкретная проекция Божественного, проявляющаяся в пространстве, куда заглядывает шаман. *Энтелехия — философский термин, введенный Аристотелем. В некоторых случаях употребляется в качестве синонима слова «энергия» или обозначения жизни после смерти (гр.).