Тем не менее, похоже, его осудили на смерть, и он исчезает со сцены так же, как и пришел. Об этом в памяти людей из Курии (согласятся они с этим или нет) должна иметься мемориальная доска, напоминающая о том, что они назвали креативной выдумкой. Они попросту мало-помалу адаптировались, кто насколько смог, к сложившейся непривычной и неудобной ситуации.
КУРИЯ НИКОГДА НЕ ПОНИМАЛА НИ ОДНОГО ИЗ СВОИХ СВЯТЫХ.
Хуан Диего — Учитель Искусства Жизни и Приобщения к Исконному Знанию Мира. Каким же образом величие его личности могло свестись к какому-то выдуманному, бесцветному и малодушному персонажу? Таким его рисует воображение, взявшее себе в консультанты завоевателя, потому что его устраивает обесценивать богатство личности Шамана, его характер Пастыря, его живой образ неутомимого творителя новой нации и нового континента — континента, который начиная с этого мгновения рождается для истории, освобождаясь от прошлого, полного горя и пропитанного кровью. Как почитать Святого? Кто понимает Святого в момент его полного исступления? Его горение таково, что он совершает это действие с величайшим смирением, ибо Шаман знает, что это акт вселенский по своей сути и что он действует ПЕРЕД ЗАКРЫТЫМИ ГЛАЗАМИ в присутствии теней служителей Курии и их всегдашних приспешников, которые изо всех сил тщатся править миром, ускользающим из их рук. Миром, непонятным для их СЕРДЕЦ, ЗАКРЫТЫХ, ПАРАЛИЗОВАННЫХ В БЕЗУМИИ МИРСКИХ ИНТЕРЕСОВ, ПРИСУЩИХ ЗАВОЕВАНИЮ. БЕССОВЕСТНОМУ И БЕСПРИНЦИПНОМУ, КАК ВСЯКОЕ ЗАВОЕВАНИЕ.
Хуан Диего предстает перед нами как Святой-Шаман и, подобно большинству Святых, восходит к Христу, на высочайшую Вершину, которой может достичь человеческое существо в этом мире: на Крест.
Если Христа распяли, то образ Хуана Диего был окутан молчанием. Где труп Хуана Диего, его могила, его мавзолей, его надгробная плита? Просто в каком-нибудь оврагесреди наших полей, среди роз. Или в порывистом вечер нем ветре — ветре его главной Встречи, там, в сумеречном видении, где на него смотрит из своего снопа света Пресвятая Дева Гуадалупская с Тепейякского холма. В перспективе она направляется к Волшебному Холму, чтобы там, в своем безмерном милосердии, проводить древнюю Тонанцин и оттуда же отправиться к Новой Новой (это не ошибка: так у автора; имеется в виду астрономическое понятие «новой». — Примеч. пер.). Зарождение братского восприятия Видения. Их договор о встрече происходит тайно — в указанный день, в указанный вечер, — и ее священный космический наперсник является на место, а она проецирует собственный нежный, но четко очерченный образ на Накидку Святого.