ШАМАН МЯГКО ОСВОБОЖДАЕТСЯ ОТ ВСЕГО, ЧТО ЕГО ОКРУЖАЕТ; он чужой в своей семье, которая не узнает и не признает его, ибо всегда считала его чужаком и одиночкой, сосланным в не принадлежащий ему мир. Так он превращается в страдальца, терзаемого душевной болью при виде истребления, которое ежедневно и неизменно осуществляется во всех концах его земли, и, как всегда, его сердце ранит повседневное презрение к туземцам.
Туземцы, истинные хозяева нового мира, и их дети, делатели новой нации, еще далеки от надежды обещанного признания, которая скрыта в этом новом мире, наполненном богатством древнего накала чувств, наблюдающем за звездами и их изменениями, любящем Природу и поклоняющемся ей, хорошо знающем ветра и животных, обладающем тактом и мудростью. Это человеческие существа, привыкшие, а тем самым наученные воспринимать мир в его проявлениях посредством своих пяти чувств: эти пять чувств взрываются, и их обоняние осуществляет контакт с ароматом мира, их зрение осуществляет контакт со светом, который, разбиваясь, разрывает образы горизонтов, их слюна и язык переполнены вкусом плодов и грязи этого мира, кончики их пальцев прикасаются к его воздуху и его камням.
Да, не так уж просто подступиться к новому миру (теперь это известно науке, ибо мир наполнен чувствами и мудростью видений), пять чувств обращаются в тысячи, потому что ШАМАН ВИДИТ, ОБОНЯЕТ, СЛЫШИТ ВСЕ СУЩЕСТВА, ОЩУЩАЕТ ИХ, ПРИКАСАЕТСЯ К НИМ. Все глаза, все носы, все руки и усики, рога и копыта, все языки, все контрасты всех созданий: весь Священный доиспанский Мир, такой, как есть, здесь — где? ВО ВСЕХ СЕРДЦАХ КРОВЬ МИРА И ВО ВСЕХ ТЕЛАХ - ЕГО ТЕЛО. Единственным наперсником Бога, этого непознанного Другого Бога, Хуан Диего признает Иисуса Христа; в голове у него всегда звучит фраза: «Я — Кровь и Тело Вечной Жизни»; и Хуан Диего зажимает руками кровоточащие уши, потому что узнает Христа. Он зачаровывает Шамана, который становится полным и абсолютным поборником признания Девы-Матери. Он уединяется на побережье Тихого океана, чтобы его овеяли голубые морские ветра, и там неожиданно впервые воспринимает Видение Девы-Матери, Новой Девы Гуадалупской. Ибо Хуану Диего отлично знакома европейская Дева Гуадалупская — названная по имени расположенного поблизости испанского города, — увенчанная звездами, облаченная в белое и черное и стоящая несколько в стороне от жизни. И тогда, уже в благом познании Природы Девы-Матери, Шаман превращается в Делателя Откровения и уносит его с собой. Однако не для того, чтобы оставить его себе, не для того, чтобы обратить его в тайну, не для того, чтобы наслаждаться Видением Вселенской Матери этого солнца и всех солнц, этого континента и всех континентов, этого мира и всех миров, явленным Жизни, Жизни уникальной и неповторимой, служащей небосводом другому Видению. «Я ДАЮ ТЕБЕ ЖИЗНЬ В ПРОБУЖДЕНИИ, И Я ДАЮ ТЕБЕ ЕЕ ВЕЧНО», — говорит ему Дева. В этом и заключается обретенная благодать. ВИДЕНИЕ — ЭТО НЕПОСРЕДСТВЕННАЯ ВСТРЕЧА С БЕЗОТЛАГАТЕЛЬНЫМ ФАКТОМ ЖИТИЯ ВО ВСЕЙ НЕОБЪЯТНОСТИ ЕГО ХАРАКТЕРОВ И ФОРМ ВО ВСЕЛЕННОЙ, ВНУТРИ НЕЕ.
Даже если только попытаться представить себе приближение Шамана, призванного Девой, но еще не видевшего ее, к Тихому океану; даже если только попытаться представить себе, как он шел и как он достиг берега Мира-Океана, где синее море в своей бескрайней и ужасной реальности становится жизненной плацентой мира; даже если только попытаться представить себе весь этот долгий одинокий путь, становится страшно. Не каждый смог бы пройти его.
А потом — возвращение от Тихого океана, дорога на встречу, назначенную на Священном Холме. Сколько тайных видений, от первого до последнего, является ему на этом пути? Никто не знает об этом меньше, чем Курия и ее историки, и ни для кого это не имеет меньшего значения, чем для них, с такой легкостью создающих видимость веры и другие иллюзии. А ведь куда легче создать видимость практики интеллекта и логоса, чем взвалить на себя труд истинного познания, путь к которому открылся неизвестному одиночке, именуемому Святым-Шаманом Хуаном Диего.
Это признание другого, иной природы, абсолютно отличной от собственной, подразумевает именно любовь ко всему миру, столь мало свойственную человеку, к миру творения и созидания, ко Вселенской Матери, сотворившей все живые существа не только в этом мире, но и во всех возможных мирах. А если она является Матерью Христа, то она является и Матерью Вселенской Любви. Ничто не дальше от Курии и ее скептиков, чем встреча с одним-единственным необычным, необыкновенным фактом, встреча одного-единственного, одинокого и неизвестного человека с Пресвятой Девой Гуадалупской с Тепейякского холма, Марией-Богоматерью. Эта книга адресована не эрудитам; пускай эрудиты сами узнают все, что им нужно, или отрешатся от своего интеллекта. В познании Блаженства они невежественны именно в том, что владеет Святым-Шаманом, и это невежество делает их никчемными и бесполезными. После Видения человек может умереть спокойно.