Дон Хуан…
Что?
Ты говоришь о Граале: о Чаше.
Я говорю о содержимом Чаши: о Блаженстве.
Теперь я понимаю, почему Святой-Шаман все время держится в отдалении.
Он вовсе не далеко, он погружен в себя. Пожалуй, он не может даже пошевельнуться. Ты помнишь, чту он сказал, когда находился в членах солнца?
Помню… Как ты думаешь, он уже покинул нас?
Но его костры пылают, я знаю это, потому что не разлучные каждую минуту выходят на асотею и воют — я ощущаю это — они лают на орла — и это он — они лают на колибри — и это он — они лают на кецаля, что делает кецаль в самом центре Мехико? Что делает метеорит, про носящийся на бреющем полете? Что делают тут эти мириады прекрасных зеленых попугаев? И журавли? А гуси разве улетают зимой? А Феникс? Ты уже видел Феникса?
Я видел его, входя. Здесь, перед асотеей, я увидел Феникса — вымирающую птицу, окутанную легендами.
Это члены солнца. Это чудесный инстинкт его клювов, его перьев, его подсолнухов, его камней, несомых птицами…
Так, значит…
Его костры.
Значит, он поблизости.
Он уже близок к тому, чтобы вернуться на площадку.
Когда, сейчас?
Нет, не сейчас; сейчас он — скажем так — ратифицирует свое посвящение Деве.
Я должен снова услышать его. Надеюсь, ты подкараулишь его, так же как подкараулил ягуара.
Ты ведь знаешь, если я подстерегу его, как ягуара, я поймаю его.
Он же шаман.
Его связи настолько важны, что он должен и не может не скользить в сиянии, не окроплять им…
Он разведет свой костер?
Разведет, но было бы отлично, если бы огонь погорел несколько дней.
Ну так скажи ему, что мы готовы к восприятию дымовых сигналов.
Кипящая лава.
Волк его пустыни, таящей в себе множество пещер. Волк несет факел и спокойно обходит внутренность пещеры, он ведет за собой Шамана. А Шаман следует за ним, предусмотрительно держась на некотором расстоянии, чтобы его не сбили с толку сияние факела и изменчивые отражения теней, возникающие каждое мгновение и играющие на сталактитах, на стенах и в расщелинах… Таким образом шаман не сбивается с пути. А кроме того, пещерный волк перекладывает факел в другую лапу всякий раз, когда ощущает ледяной ветер, который обжигает мрак и вливает его во внутреннюю кровь, сине-алую от жизненного сока матери-земли. Что делает там Шаман? Он пришел к То нанцин; он ощутил это жжение, когда купался в леднике заснеженного вулкана, и сразу же отправился туда… Именно туда, где рождаются ее создания — во мраке, черпая из него и впитывая жизненные силы. Он пришел в этот черный сосуд, в темный, наполненный тенями рог, в затмение урны, где в матке бурлит плодоносная смесь, из которой появляются на свет ее птицы.
Ее птицы?
Все мы — создания странствующие, перелетные; с крыльями.
Похожие на ребенка под Девой?
На Хуана Диего.
Это Хуан Диего в детстве?
Нет, не в детстве, сразу же после рождения, на грани затмения — Тонанцин породила его, как светящуюся красками птицу гуакамайо*, благочестивого ангела, который еще не вполне стал ангелом, но уже заявляет о своем новом состоянии и происходящих в нем процессах, освежаясь купанием в лужах.
Его крылья безумно ярких цветов.
Внутри он гуакамайо. А снаружи — темно-коричневая летучая мышь. Знаменитая мифическая летучая мышь — шаман, которая, не имея глаз, воспринимает все интуитив но. Ее порождает матка луны — она же матка Тонанцин, а если она недоглядит, рождается кролик.
Он еще не ангел…
Но у него уже есть крылья, и он происходит от Божественного.
Ангел окончательно становится ангелом, когда его благочестие достигнет зрелости. Будь он ангелом уже сейчас, его крылья были бы белы чистотой Святого Духа.
Однако он возникает из рождающей его матки, и по тому его присутствие еще более впечатляет: это присутствие птицы — носительницы призмы, которую мы именуем по-своему — Кецалькоатлем.
*Гуакамайо (guacamayo) — попугай ара, крупная, очень ярко окрашенная птица американских тропиков (исп.).
Дева проявила уважение к шаманскому происхождению Святого.
Тонанцин и Кецалькоатль усыновили ребенка.
Ты хочешь сказать, что Хуан Диего — приемный сын древних Богов, Тонанцин и Кецалькоатля?
Конечно. Ты думаешь, кто-либо другой стал бы Наследником, смог бы в указанный ему и самый печальный миг его существования отнести на кладбище и по хоронить своих отца и мать? И встретиться со Смуглой Девой? Только Приемный Сын агонизирующих Богов: