Хааалееее ээээль Миииитхаааб Ууупсааалааа Дааамааасууу-трааа…
Хааалееее ээээль Миииитхаааб Ууупсааалааа Дааамааасууу-трааа…
«Благословенна Пресвятая Дева Мария Гуадалупская с Тепейякского холма, Мать Господа Христа».
Восьмой разговор. «Меня зовут Торребланка. Я настаиваю на этом, потому что это имя моих предков, которые были одарены премудростью и обширными землями, простиравшимися насколько хватало глаз. Я был воспитан в лучших традициях и науках Короны, которая вздымалась, подобно стене, перед порочной Европой, мы всегда находились там в большой опасности, защищенные только Пиренеями. Ее язык, ее горячие, вспыльчивые семьи, говорящие на разных диалектах, ее непоколебимые камни, ее грубые расы и обычаи, ее вакхический стол и ее пределы, пронзенные столькими горестями. Мы — Корона с Острыми Зубцами. Никто никогда не делал нам одолжений. Мы ведем Священную Войну за своих детей. Мы были рабами и призраками арабов на протяжении сотен лет проигранных яростных битв, эти годы покрыли нас сединой и породили в нас желание послать все в задницу. Мы без устали сражались с традиционной Европой, и кто угодно поклялся бы, что в качестве границы, достойной уважения, мы продержимся недолго; однако все вышло по-иному. Арабы смешались с нами, они дали нам проституток и Альгамбру*.
*Альгамбра — одна из главных достопримечательностей испанского города Гранады, знаменитый дворец мавританских (арабских) султанов (начальная постройка была заложена в XIII веке). Гранада дольше других испанских территорий находилась под арабским господством, длившимся с 711 по 1492 год.
Мы переняли их манеру думать и одеваться, их мягкость и их жестокость. Мы научились укрощать лошадей, птиц, чужестранцев, монахов, битвы, крепости, тайны, призраки, виноград, овощи, хлеб. «Мы боролись — никого из чужестранцев мы не считаем чужим», — сказал кто-то из нас. Теперь дальше. Когда мне явилось Видение — потому что это нельзя назвать иначе, — я сдержался, я проглотил раскаленные угли. Я знал, что это Она, Дева Гуадалупская, Владычица… но совсем другая, такая юная, исполненная такой Славы, совершенно иная… что с Ней произошло? Просто это было истинное деяние Святого Духа. Она, настоящая, эта, Единственная. Никто не мог бы так просто, без всякой особой радости и блеска, родить Христа-Искупителя, Владыку Владык. И Она была передо мной. Давайте постараемся понять. Передо мной была единственно возможная Дева — и нет другой такой же, как эта, — Непорочная Мать, родившая — ни больше ни меньше — всех нас! Вы представляете себе, что я увидел, ощутил, чего коснулся, удостоверился и что почувствовал, что пронзило меня? Разумеется — иначе и быть не могло, — я предоставил в Ее распоряжение все, что имел, все свои земли в Новой Испании и на родине. Добро пожаловать, Владычица, юная, легкая и божественная, Мать Солнца.
На тропе желтого нарцисса, именуемой так, потому что это был прямой путь к стенам волшебного и священного блеска Сочимилько, через каждую десятую часть лиги*, то есть на расстоянии взгляда, развели на больших комалях костры, в которые бросали разные металлы и камни, и они, едва коснувшись раскаленных углей, вспыхивали разноцветным пламенем, и весь этот широкий путь вел к цветущим садам, более прекрасным, чем знаменитые сады Вавилона. Мы шли по этой цветущей дороге и несли огненные камешки. И так, среди этих повседневных занятий, нам явился Ее Образ. И мы опустились на колени. Наверное, это был какой-нибудь Лев или древний жрец, но не важно, кем бы он ни был, мы ви дели его. «Ты видел? Кто это?.. — Говорят, это Пресвятая Дева, о Боже!», Все священные вместилища и холмы, которые обратились в развалины, но к которым все еще приходят преданные, находятся под наблюдением, и их постоянно грабят. Поскольку индейцы и прочие знают об этом, они даже не останавливаются там. Так лучше. А самые умные из них, шаманы и другие, проникают в дома, обходят кордоны, бегут в покинутые обители или тайно отправляются к другим границам. Как и прежде, у всех них на шее драгоценные камни и Смуглая Дева.
*Лига — мера длины, равная 5572,7 м.
Предел неизмерим. Его нельзя оттенить коврами, потому что нам не удалось бы устлать все дороги мира великолепием лепестков обезглавленных цветов или благоухающими, даже специально надушенными и окрашенными опилками разграбленных гигантских лесов. Нам не удалось бы скрыть счастья, пришедшего словно из другого мира, такое оно странное и такое большое. Поэтому мы больше не будем разбрасывать оттенки — ни розовые, ни какого-либо иного цвета. Лучше будем вести себя так же, как Никто, Отшельник. И, если сможем, постараемся немного проникнуть в странную природу его Блаженства, чтобы лучше понять его, когда в пупке луны, отраженном в зеркалах воды, затмения разожгут Знание того, что находится за пределами «здесь».