Нужно срочно поместить воду в воду, чтобы луна снова купалась там.
Пусть каждый, кто бы он ни был, если он не может развести костер, пусть посадит зеркало воды, чтобы луна снова купалась в пупке мира.
Святая Мария, Богоматерь, Дева Гуадалупская с Тепейякского холма…
…Мать Вечной Жизни. Хлеб вечной жизни дай нам сегодня. ИСТОРИЯ НЕ КОНЧАЕТСЯ НИКОГДА, ЭТО ИСТОРИКИ ЧАСТЕНЬКО КОНЧАЮТСЯ. ЭТО БОЛТУНЫ. ЭТО СКОМОРОХИ. ЭТО ЗАБАВА ИМПЕРИЙ, КОТОРЫЕ УКАЗЫВАЮТ ИМ, ЧТО ГОВОРИТЬ, О ЧЕМ, КОГДА И В КОТОРОМ ЧАСУ. Но судовой журнал весьма краток, он не обращает внимания на детали, он что-то вроде перечня критикуемых фактов. Он не отмечает ни их произвола, ни их воли, ни их благоразумия, ни их робости, ни их дерзости, ни характерных оттенков, ни интриги, не говоря уж о страсти к жизни или тоске, о восторге Святого или о совершенных и невыразимых, чистых и жизненно важных деяниях Шамана, Делателя Америк.
Они похожи на тени, сосредоточенные и упрямые, старающиеся не дать Хуану Диего выйти на свет. Размышления поверхностного стороннего наблюдателя происходят словно в состоянии Комы. Но как это возможно, чтобы оказался стертым с карты тот, кто ее создавал, ее Делатель? С другой стороны, его слова и действия пропитаны нагуалем, и это удивляет. Владычица Небесная, Дева Гуадалупская с Тепейякского холма не имеет никакого отношения к мечтам того, кто бредит происхождением мира или его концом. В свободное время Она является смертным — вот так запросто. В эти часы глубокой ночи, предшествующей рассвету предчувствуемого дня, никто не видит Тебя во сне и не мечтает о Тебе, Дева-Богоматерь, потому что все вышли из Твоего чрева и забыли свои корни, своих предков, заблудившихся и потерявшихся, но тут является Шаман, который «занимается именно тем, что вспоминает».
У стариков мира (мораль) есть странная и стародавняя жалость к самим себе, как будто они — дурачки с безумными разноцветными шарами, наполненными газом. Это потому, что они сами чересчур состарились, а если нет, пускай они сходят к этому старому мошеннику, Монаху-Чужестранцу, и приобщатся к химере. Или пусть понаблюдают, как ведет себя молодой поэт и старый Покровитель обеих Америк, Шаман.
Прозрачное поведение.
ПАССАЖ О БОЖЕСТВЕННОМ ИСКУПИТЕЛЕ (ИССТУПЛЕНИЕ СТРАСТИ).
Много — это сколько? Мало — это сколько? Сколь ко и когда нам нужно, чтобы отделиться от самих себя и отдаться миру в счастье и любовных встречах? Эй!
Кто ты?..
Я просто брожу сам по себе.
Как истолковать последние знания человеческой науки, которые объявляют Сатурн безжизненной планетой, Нептун — тем же самым, а Андромеду — чистой фантази ей, которая рассыпается в руках как звездная пыль?
Им следовало бы зайти сюда, где мои дороги, бутоны, гигантские утесы, желудочки вскрытого стрекозьего сердца, которыми я питаюсь.
А знаешь ли ты, друг, я не знаю, кто ты, как могу я, вот такой, каким ты меня видишь, ловить стрекоз?.. старый лис, легкая добыча, тайная слюна, старый мошенник, улитка. На самом деле я даже не представляю себе, как это ты питаешься стрекозами.
Не стрекозами, я же не хищник, только сердцем стрекоз.
Но скажи, ты действительно говоришь мне правду?
А если ты говоришь правду, значит…
Ты ведь употребляешь в пищу икру рыб, икру крабов, сердцевину пальмовых побегов, шкварки, молоко?..
Да, я ем это.
Значит, ты не знаешь, что ешь. Скажи мне, как ты добываешь то, что ешь.
Потому что я, когда ем икру, подстерегаю лосося.
Я подкарауливаю этих рыб и ставлю ловушки в морских ущельях, а потом я распластываю их, разрезаю их тела.
Прежде чем разрезать их тела, я задерживаю дыхание и вдыхаю их души, я глотаю части этих тел, желтоватые от такого количества икры. Я ем мою икру в гамаке, на пастбище.
Если кто-нибудь разрежет и съест меня, он обнаружит внутри моих костей, в их тайниках, желтовато-серое вещество, это что-то вроде виртуальной икры.
Я собираю пальмовые побеги, кожуру выбрасываю, а себе оставляю их внутреннее тело и сосу, ем, глотаю их сердцевину, свежую и полную волокон. Для этого есть миллионы посаженных растений, дающих зрелую, веселую кору. Чтобы приготовить шкварки, я режу свиней (таких красивых и послушных), я убиваю их. Потом я вынимаю их внутренности, отделяю голову, снимаю шкуру и очищаю ее. Я ее сушу, потом кладу эту шкурку в растительное масло и ем шкварки, такие вкусные, такие питательные, завернутые в кукурузные тортильи, вместе с авокадо и лимоном. Королевское лакомство. А чтобы получить молоко, я кормлю коров, ухаживаю за ними, сосу их вымя, забираюсь между их ног и дою вымя, которое взрывается восхитительным Млечным Путем, это целый пир.