Она задумалась.
— Нет, я не смею лезть своим грешным умом в такие тайны. Просто скажу, что в последнюю нашу встречу отец Лаврентий велел мне рассказать одну историю тому батюшке, который придет на его место после смерти. Видимо, отец Лаврентий чувствовал свою кончину, поэтому отдавал близким людям последние поручения. Теперь мой долг выполнить одно из них.
Отец Игорь тоже стал серьезным и задумчивым.
— Коль такова воля почитаемого вами старца, то мой долг выслушать вас.
Ольга положила руку на могильный крест:
— Пусть это святое место будет во свидетельство тех слов, которые буду говорить со слов самого отца Лаврентия. Но прежде хочу спросить вас, отче: вы слыхали что-нибудь о раките?
— О раките? — изумленно взглянул отец Игорь. — Кроме того, что известно всем, ничего больше.
И стал декламировать по памяти:
Ворон к ворону летит,
Ворон ворону кричит:
— Ворон! Где б нам отобедать?
Как бы нам о том проведать?
Ворон ворону в ответ:
— Знаю, будет нам обед;
В чистом поле под ракитой
Богатырь лежит убитый.
Кем убит и отчего,
Знает сокол лишь его,
Да кобылка вороная,
Да хозяйка молодая…
Ольга улыбнулась, ничего не сказав в ответ.
— Правда, помню еще одну вариацию на эту же тему, но не помню откуда:
В чистом поле под ракитой,
Где клубится по ночам туман
Эх, там лежит, в земле зарытый,
Там схоронен красный партизан.
Партизан отважный, непокорный,
Он изъездил тысячи дорог,
Эх, да себя от мести черной,
От злодейской пули не сберег…
— Ого, какие познания народного творчества! — удивилась Ольга. — Но нет, это все не то. Как говорится, не та песня, не на ту тему и не про тех героев. А такие строчки вам знакомы:
Редеет ночного тумана покров,
Утихла долина убийства и славы.
Кто сей на долине убийства и славы
Лежит, окруженный телами врагов?
Уста уж не кличут бестрепетных братий,
Уж кровь запеклася в отверстиях лат,
А длань еще держит кровавый булат…
Отец Игорь в ответ лишь пожал плечами, ожидая дальнейшего рассказа своей гостьи.
— «Долина убийства и славы» — это, между прочим, то самое место, где мы сейчас находимся. Или примерно то. Как утверждают историки, много веков тому назад здесь происходили страшные кровавые битвы русских ратей с монголо-татарскими полчищами. Трупами убитых с обеих сторон здешние поля были устланы, усеяны. Не зря эта деревенька, где испокон веков жили люди, получила такое непривычное для живых название: Погост. А поле, что сразу за ним, знаете, как называется? Тоже непривычно: Убитое.
— Интересный экскурс в историю, — задумчиво сказал отец Игорь, понимая, что все это — лишь присказка. А весь рассказ еще впереди.
— Есть одна легенда, быль, — продолжила Ольга. — Даже две, но обе похожи своим главным героем. По одной из них, когда орда иноверцев окружила здешний монастырь, то поставила перед монахами условие: либо отрекаетесь от Христа и принимаете нашего бога, или… И тогда из ворот обители вышел монах-богатырь: высокого роста, могучий, словно с древней былины. По преданию, то был известный в здешних краях разбойник, главарь шайки, которая грабила всех, кто им попадался. Но что-то надломилось в душе этого свирепого человека, он раскаялся и ушел в монастырь.
— Вот это я уже точно знаю, — улыбнулся отец Игорь. — «Вдруг у разбойника лютого совесть Господь пробудил»
— Да-да, именно так. Совесть Господь пробудил. И когда монастырь оказался в окружении, без всякой защиты, этот благоразумный разбойник вышел из ворот и громогласно сказал: «Кто отречется от Христа — да будет Им навеки проклят!» И первым смиренно склонил голову под татарский меч. А следом за ним — все монахи. Все до одного! Так и сложили тут свои головушки.
По другой же легенде, очень схожей на первую, этот самый разбойник, ставший монахом, благословившись у игумена, вышел сам на битву с целым полчищем басурман, разорявших православные святыни, и в неравном бою погиб.
— Но причем тут ракита, с чего мы начали разговор? — отец Игорь продолжал внимательно слушать Ольгу.
— А притом, что в былинных песнях как раз и поется об этом легендарном богатыре, лежащем убитым под ракитой. Да и самого этого богатыря, оказывается, тоже звали… Ракитой. И есть такая легенда, что вовсе он не погиб, а ушел в здешние леса и стал отшельником. И там живет… До сих пор…
— Как это до сих пор? — оживился отец Игорь. — Вы хотите сказать, что он… до сих пор…