Настроение на самом деле немного поднимается. Как ни крути, а тут нас вряд ли кто будет искать.
Фыркнув, и ничего не ответив, девушка разворачивается и, хромая проходит мимо меня. Теперь хотя бы в верном направлении.
— Вот мы и на месте, проходи. — Подсобка притулилась у дальней от центральных ворот стены цеха.
Попасть в нее можно как с улицы, так и через сам цех. Мы заходим через наружную дверь. Во-первых, сам цех закрыт, а во-вторых, в темноте, можно и ноги переломать. Бардак внутри ужасный. На заводе еще ничего не делали.
Точнее, я и бывал то тут всего несколько раз. Один раз с отцом, когда он его осматривал перед покупкой, а остальные раза уже один. Ага… Приводил в порядок свое тайное место, хе-хе…
Ну а что? Если уж имеется условно жилое помещение, почему бы мне не проводить в нем время? Тем более, мне нравится побыть в одиночестве. Вот я и приспособил подсобку, под это дело. Немного прибрался, кое-каких запасов принес…
— Темно…
— А, сейчас, подожди немного. — Точно, чего это я Машу вперед пропускаю, она и так ногу подвернула, в темноте опять обо что-нибудь споткнется еще. Не дело это.
Первым захожу внутрь помещения, пытаясь вспомнить, где у меня свечи и спички лежат. Все подумываю магичский светильник прикупить, да цена отталкивает. Почти двадцать серебряных. Дороговато.
Ага, вспомнил. Держась рукой за стену, практически на ощупь, пробираюсь к полке на дальней стене. По дороге пару раз спотыкаюсь о табуретки, стоящие посреди комнаты. Угу… Надо было убрать в прошлый раз, но мне не досуг было. Лень, то есть…
Пламя свечи, чуть дернувшись, понемногу разгорается, выдергивая из темноты помещение. Подсобка не такая уж и большая. Даже поменьше чем комната в общежитии, пожалуй. Да обставлена убого. Стол, старый, как еще не рассыпался от ветхости непонятно. Пара табуретов. Ну, об них я уже споткнулся. Шкафчик на стене, там у меня кое-какие продукты должны быть. Ну, там крупы всякие, и чай. А чего? Вот сижу я тут такой, и вдруг есть захотелось… В принципе, из мебели больше ничего и нет. Кровать, если можно так назвать лежанку, сколоченную из досок, на которые брошен старенький матрас, прикупил на барахолке, на всякий случай, покрытый войлочным одеялом.
Эх, навести бы тут порядок, как следует… Выбросить хлам, кровать нормальную поставить, стены покрасить, и так по мелочи… Можно было бы и в общежитии не жить. Ну а что? Я уже достаточно взрослый. Думаю, отец позволит. Кстати, как только уляжется вся эта ситуация, надо будет с ним поговорить на эту тему. И чего мне раньше в голову такая идея не пришла…
Но самое главное — в подсобке имеется печка. По крайней мере, сейчас, для меня это прямо вот самое важное. Замерз, как не знай кто. Да и Маша тоже, думаю, не откажется погреться. Правда, перед тем, как греться, печь надо разжечь, и дождаться, пока помещение прогреется. Но уже так, ерунда… Тем более, дрова у меня заготовлены. Лежат в закутке, рядом с плитой. Пятиминутное дело, закидать в печурку и поджечь.
— Маш, ты чего там застряла? — И правда, что-то она не торопится заходить внутрь, хотя я уже две свечи зажег. Не солнце, конечно, но что под ногами рассмотреть получится. Да я бывало, читал при свечах.
Не понял…
— Маша, ты где там? — Снова зову подругу.
И снова ответа не следует… Не нравится мне это… По телу начинает разливаться огонь, а рука сам собой тянется к стилету. Быстро прижимаюсь к стене, выхватывая клинок и начинаю медленно двигаться в сторону распахнутой двери…
Шаг, еще шаг… Черт… Что вообще происходит? Куда подевалась Маша?
— Марк, не делай глупостей. Выходи, и твоя подруга не пострадает. — Хм… С улицы доносит смутно знакомый голос, но вспомнить, где я его слышал, так сразу не получается. — Если сдашься, то мы ее отпустим. — Черт, и ведь по имени зовут, значит…
А непонятно, что это значит. В принципе, и в общине, из который мы с Машей сбежали, мое имя известно, и люди герцога тоже. Вот только, непонятно, откуда они тут взялись. Хоть первые, хоть вторые…
— Марк, выходи. Мы не хотим причинять девушке вред, но, если ты не сдашься, нам придется это сделать. — Какой настырный голос, еще и угрожает.
Чувствую, как во мне снова поднимается волна злости, захлестывая сознание. Одним прыжком выскакиваю на улицу и застываю на месте. Это уже выходит за все рамки… Картина, открывшаяся моему взгляду, точь-в-точь повторяет ту, что была на поле.
И даже действующие лица, практически те же самые. Маша, и пограничники. Правда на этот раз всего двое. Один держит Машу, зажимая ей рот рукой, а второй, как раз тот, который предлагал мне сдаться, сейчас то я вспомнил, где слышал его голос, стоит чуть в стороне, держа в руках обнаженную шпагу. Суки… Похоже, они нас от самых Выселок вели, а я и не заметил… Но откуда им-то мое имя знать.