Как оказалось, когда Георг углубился в изучение проблемы на месте, в окрестностях Белецка водятся звери страшнее. Ветераны и отставники из Особой дружины… Помнится, когда, ковыряясь в бумагах в архивах, по поводу всех переселенцев в эти места, за последние несколько лет, Георг вдруг понял, что его смущает, а потом и начал наводить справки по персоналиям, то его прошиб холодный пот… И то, что он успел избавиться от Дитриха раньше, чем того добрались люди князя, можно считать чудом и блоговолением Единого. Не иначе.
Нет, при взгляде со стороны, задача по захвату поместья, выглядела и правда легко. Все было правда. И его показное затворничество, и не желание вникать в дела уездного городка, посвятив остаток своей жизни пчеловодству и неожиданно появившемуся сыну.
Только, это на первый взгляд. А на второй… Георг проверяя данные в архиве Белецкой управы, отметил для себя странную закономерность. Примерно через год, после того, как князь объявил об усыновлении сироты, в деревни по периметру поместью, массово начали переселяться люди. С семьями и скрабом. С виду, обычные переселенцы. Если бы не одно НО. Все они, порядка трех сотен, и это только те, на кого нашлись хоть какие-то упоминания о прошлом, проходили службу под началом Глеба Георгиевича Рифейского…
Сомневаться в том, что это именно эти люди «потеряли» наемников в лесах, не приходилось. Как и недооценивать князя.
Долго Георг думал, как подступиться и никак не выходило. Потребных ресурсов для исполнения единственно возможного плана, у него просто не имелось. Требовалась серьезная инфильтрация в местные структуры, причем не абы кого, а проверенных людей, преданных Святому Престолу. В условиях приграничья, задача, практически невыполнимая. Устраивать бои местного значения, привлекая кочевников, тоже идея была не очень. Наличие поблизости пограничной бригады, сводило успех подобного налета к минимуму.
Георг, вернувшись в Москву, немедленно отправился дальше на восток. В Вену. Доверять сведения обычной церковной почте, было неосмотрительно. Все его телодвижения в отношении князя, узнай о них посторонние, гарантировали Георгу «приятное» времяпрепровождение в застенках Сыскного приказа, или Тайной службы… Рюриковичи ОЧЕНЬ не любили, когда кто-то интересовался их жизнью…
— Ну-с, пресвитер, чем порадуете старика… Эх, доля наша тяжкая… — Магистр, тяжело вздохнув, постарался поближе придвинуться к огню. — Как продвигается дело, порученное Его Святейшеством… — Вроде и просто интересуется, любопытство мучает, но…
Попробуй не ответь, учитывая, что магистра специально прислали контролировать заключительную часть операции. Будто Георг сам бы не смог справиться. Усилием воли, пресвитер гасит раздражение, которое ворочается внутри него с прошлого вечера.
Он и спал то за всю ночь от силы может час. Да и то… Скорее дремал в полглаза…
Три года… Три года подготовки, даже больше. С того самого момента, как он вернулся из Вены, пытаясь понять, почему Совет магистров, выслушав все его аргументы против похищения княжича, постановил совсем не то, что предлагал Георг. И мало того, что ему поручили лично заняться этим делом, так еще и выделили почти ничем не ограниченные ресурсы на проведение операции.
Он каждый золотой для подкупа агентов в высших слоях общества до этого выпрашивал. Развернул сеть ростовщиков, чтобы хоть как-то финансировать разведывательную сеть, создаваемую им долгие годы и при этом не клянчить у Вены подачки.
Честно, в тот самый момент, он даже, было дело, собирался подать прошение об отставке и переводе его куда-нибудь в обычный приход, священником. Обида… Пресвитера сжигала обида. Такое чувство, что Святой престол считал его деятельность на территории Союза, чем-то вроде забавы…
Уставом Ордена, строго воспрещалось членам употреблять любые снадобья, которые могли изменять сознание. Будь то зелья алхимиков, вызывающие галлюцинации, или банальный алкоголь. Да даже квас, и тот, хоть и не был под запретом для паладинов, но и не одобрялся…
Георг, в системе Ордена оказался с малых лет. Он и не помнил ничего о детстве до приюта при монастыре Святого Франциска. Воспитанный в строгом религиозном ключе, естественно ни о каком нарушении постулатов Церкви речи и идти не могло.
Но тогда… Едва ступив на холодную московскую землю, первым делом направился не делами заниматься, а… в кабак… Единственный раз в своей долгой жизни, Георг напился… Да так, что до сих пор не получается вспомнить почти неделю своей жизни…
Обида. Как не пытался понять Георг, почему какой-то мальчишка, пусть и потенциально могущественный ментальный маг важнее всей его проделанной работы, не мог. Ну не понимал он в чем ценность для совета магистров этого подростка. Не понимал…