Пашка кинулся к двери, поспешно распахивая ее, а затем ловко спрыгнул на бетонку. С сияющей улыбкой на лице он протянул нам руки и я неуклюже приподнялась с места, ощущая ноющую боль в затекших конечностях. Взволнованная Марина таращила испуганные глаза по сторонам, продолжая хвататься за меня холодными пальцами.
Я осторожно передала девчушку на руки Паше и вышла следом из кабины. Теплый воздух с легкой примесью бензина ворвался в мои ноздри, напоминая о том, что я вернулась в свою обычную среду. Но так ли я рада теперь?! К чему мне все это, если Идара нет рядом???
– МАРИНААА!!! – из легкого ступора меня вывел громкий женский возглас, наполненный непередаваемым счастьем и ликованием.
Я перевела взгляд в сторону звука и увидела, как со стороны базы к нам бежит хрупкая растрепанная женщина – Валентина Крылова, а вслед за ней едва поспевает возбужденный Борис Болдин.
– МАМА!!! – Марина порывисто вырвалась из рук Пашки и, сверкая пятками, пустилась навстречу своей родительнице.
С удовлетворенным чувством выполненного долга, я наблюдала за тем, как пара встретилась, замкнувшись в крепких объятьях. Мать, словно не веря себе, со слезами на глазах и радостными возгласами принялась поспешно ощупывать дочку узловатыми длинными пальцами и покрывать ее лицо иступленными поцелуями.
– Вика!!! – воодушевленный голос приблизившегося Бориса заставил меня оторваться от этой жизнерадостной картины. – Как же я переживал за тебя!!!
Руководитель нашего отряда в несколько гигантских шагов добежал до меня и быстро сгреб в охапку, грозясь выдавить весь дух.
– Жива!!! Здорова!!! Да еще и Маришку-потеряшку отыскала!!! Умничка!!!
Счастливый до нельзя Борис наконец оторвался от меня и вцепился взглядом в мои поникшие глаза ликующим взглядом.
– Ну, как ты??? Где пропадала??? Я же говорил, будь осторожнее, а ты!.. – но, заметив мое неприветливое состояние, в момент помрачнел и сурово нахмурил брови. – Все в порядке, Вика???
– Угу, – вяло промычала я. Рассказывать сейчас о том, что произошло со мной сейчас я просто не могла. – Давай потом все… Я хочу отдохнуть…
– Конечно-конечно, – засеменил Болдин, положил свою руку на мои плечи и по-отечески прижал меня к себе. —Ты когда пропала, знаешь, как Пашка переживал?! Он нам покоя не давал ни днем, ни ночью, заставляя прочесывать местность! Даже авиацию на уши поднял и, как видно, не зря!..
Я молча и без эмоций выслушала его восторженную тираду, Пашка смущенно зарделся, опустив глаза в землю. А мне было все равно. Может, мне лучше было навсегда остаться на том поле вместе с Идаром???
Валентина Крылова со сверкающими от счастья глазами, в которых смешалось легкая искра безумия, материализовалась рядом, вцепившись в заплаканную, но довольную дочурку. Не говоря ни слова, она распростерлась на коленях перед Борисом Болдиным, судорожно хватаясь за его ноги.
– Спасибо-спасибо-спасибо!!! – торопливо запричитала она. – Вы нашли мою дочь!!! Бог не забудет того, что вы сделали для меня!!!
– Ну что вы, что вы, Валентина Васильевна! – покраснел Борис и поспешил поднять женщину на ноги. – Это все они – мои герои!!! Только благодаря им Марина сейчас с нами!!!
Женщина перевела на меня взгляд, переполненный горящей благодарностью, и тут же порывисто бросилась на шею, сжимая в удушающих объятьях.
– Вы даже не представляете, какое чудо вы совершили!!! Вы вернули мне жизнь!!! Я до сих пор не верю, что Марина жива!!! – судорожно затараторила она, обильно поливая слезами мое плечо.
– Не стоит так благодарить, это наша работа… – пробормотала я, чувствуя себя не в своей тарелке.
Валентина Крылова была готова еще долго распинаться передо мной, если бы ее аккуратно не оторвали от меня.
– Пойдемте скорее, Валентина Васильевна, Марину должны осмотреть врачи… – мягко сказал ей Борис Болдин и женщина, очнувшись, заторопилась в лагерь, ни на секунду не отпуская от себя дочь. – И нам пора. Вика, там тебя муж ждет. Не знаю почему, но сюда он отказался выходить…
Я тяжело вздохнула и нехотя поплелась за широкой спиной своего руководителя. Я знаю, почему он сюда не вышел. Но именно сейчас, когда мне так плохо, я вообще не хотела видеть бывшего супруга. Тем более разговаривать с ним о чем-то.
Когда мы вошли в просторный зал, где радостно галдя, толпилась команда поисковиков, все принялись поочередно обнимать меня, дружелюбно справляясь о здоровье. Как могла, я улыбалась через силу и твердила товарищам, как попугай:
– Все хорошо… со мной все в порядке…
Наконец старые друзья, вволю натискав меня, расступились, пропуская подошедшего Максима. Мой бывший медленно приблизился ко мне, виновато опустив голову вниз. Я смотрела на него в упор и понимала, что не испытываю к нему абсолютно никаких чувств, кроме презрения и раздражения. Он стал таким чужим и далеким.