Я отвечаю ей, что у меня тоже было удачное второе собеседование, и мы поднимаем тост за новые возможности.
После ужина мы снова гуляем, наслаждаясь вечером, и мне уже кажется, что это может быть нашим занятием. Мы могли бы быть одними из тех нью-йоркских влюбленных, которые бродят по городу, останавливаются перед магазинами, украдкой целуются, засовывают руки в задние карманы, прикасаются и прижимаются друг к другу.
Я не знаю, как может кому-то так повезти встретить того, с кем можно разделить эту быструю и легкую связь. Но у нас получается. Со Слоун, мне кажется, нет никаких игр, никаких шарад — мы просто два человека, которые любят друг друга и не боятся признаться в этом.
Я отгоняю те назойливые мысли прочь, получая столько поцелуев, сколько могу, так много, что они становятся бесчисленными, пока мы не останавливаемся у парка Мэдисон-Сквер. Мы садимся на скамейку и продолжаем целоваться как сумасшедшие. Это превращается в своего рода сеанс поцелуев, когда она сидит на мне верхом, ее спина выгибается, дыхание все учащается. Я безрассудно хочу, чтобы это продолжалось, и точно знаю: это должно закончиться.
Я замедляюсь, прерывая поцелуй.
Она вопросительно смотрит на меня.
— Ты уверен, что не хочешь торопиться?
Я поглаживаю ее по щеке.
— Милая, ты стоишь того, чтобы тебя ждать.
И дело в том, что в глубине души я знаю: так оно и есть. Я буду ждать Слоун столько, сколько потребуется.
Глава 8
Слоун
На наше третье свидание он ведет меня в Бруклинский ботанический сад, где, прогуливаясь среди цветов, мы вдыхаем ароматы тюльпанов и жимолости.
Во время прогулки мы делаем еще больше того, чего не делали до сих пор: разговариваем, целуемся и узнаем друг друга получше. Он много рассказывает о своей семье, о том, насколько близок с сестрой-близняшкой, а также о своих друзьях. Я тоже рассказываю ему о Пайпер.
— А что насчет твоих родителей, вы близки? — спрашивает он.
— В основном да. Я очень близка с мамой, так как она в большей степени воспитывала меня. У нас с отцом хорошие отношения. Забавно, он ведь ветеринар, — говорю я ему, а потом придаю голосу серьезность: — А что бы сказал Фрейд?
Малоун смеется, притягивая меня ближе.
— Будем надеяться, что Фрейд ничего не скажет по этому поводу.
— Это одна из величайших задач в моей жизни — быть неинтересной Фрейду.
— Превосходно.
Блуждая среди цветов, мы делимся мечтами и тем, что хотим сделать в жизни. Мне нравится все, что связано с этим мужчиной. Всё кажется таким невероятно правильным, когда мы вместе.
Следующим вечером мы идем на дегустацию пива в Сохо, и мои ожидания оправдываются.
— Никогда не любила пиво. И не полюблю.
— Но ты же пробовала его в колледже.
Выходя из пивоварни, я замечаю огромного черно-белого кота, развалившегося на тротуаре. Я осматриваю квартал в поисках возможного хозяина.
— Думаешь, он потерялся?
— Возможно, — говорит Малоун.
Мы подходим к коту, и этот здоровяк оказывается довольно дружелюбным. Я наклоняюсь и смотрю на ошейник. Его зовут Эпплджек.
— Мы должны позвонить его хозяевам. Наверное, ему не следовало выходить на улицу. Только не в ночном Сохо.
Малоун кивает, а я тянусь к телефону и набираю номер.
— Здравствуйте. Я нахожусь рядом с пивоварней SohoCraftBrewery, и ваш кот здесь. Жду. Конечно, увидимся через минуту.
Малоун наклоняется, поднимает кота и держит его.
— Они придут через минуту, чтобы забрать его, — говорю я.
— Посмотри на себя, Слоун. Ты же кошачий супергерой.
Я указываю на Малоуна, успокаивающего кота.
— А ты кошачий укротитель. Кошки бегут от большинства людей, а этот бежит к тебе.
— Это все мое природное обаяние.
— Похоже, на меня оно тоже действует.
Через минуту к нам подбегает хозяйка Эпплджека, обрадованная тем, что нашла своего кота.
— Не смей больше убегать, — говорит темноволосая женщина коту, а затем горячо благодарит нас. — Клянусь, его следовало бы назвать Гудини.
— Никогда не поздно сменить кличку, — кричит ей вслед Малоун.
Когда мы идем в другую сторону, он оборачивается и хмурится.
— Ты точно уверена, что хочешь заниматься рекламой для приютов?
Я смотрю на него с любопытством.
— Почему ты спрашиваешь меня об этом? Я всегда этого хотела, — работать с приютами и получать от них как можно больше знаний и поддержки.
Малоун напевает, словно размышляя.
— Я не думаю, что это плохая идея. Но, полагаю, ты способна на большее. Я видел, как ты сама бежишь на помощь. Думаю, это тебе подходит. И это именно то, чем ты могла бы заниматься.
— Потому что мы позвонили хозяйке Эпплджека?
— Да, но еще и потому, что ты этого хочешь. Это твое, твоя страсть.
— Ты так считаешь?
— У тебя бы это здорово получилось. Запомни мои слова, когда-нибудь ты это сделаешь.
Следующим вечером мы идем в пиано-бар и слушаем, как начинающие певцы поют по очереди. Малоун даже тихонько подпевает, пока мы смотрим. Его голос завораживает, точно так же, как и в первую ночь.
Я хватаю его за рукав.
— Эй, я думаю, ты должен стать певцом.
Он прокашливается.
— У меня есть работа. И я рад быть ветеринаром.
— Я имею в виду не новую работу. А про то, что ты делаешь ради удовольствия, потому как тебе это нравится. Ты постоянно поешь, постоянно напеваешь себе под нос.
— Я вовсе не стремлюсь стать Майклом Бубле, — отшучивается он.