– Да неважно, – отмахнулась Алиса от точных цифр.
Хотела объяснить, почему не получится прямо сейчас, спонтанно, то самое «посидеть и вспомнить», но он ее опередил:
– Ты извини, Алис, но посидеть у нас не получится. У меня работа срочная. Занят.
И каким-то таким вдруг холодком от него повеяло, словно захлопнулись со свистом автоматические двери, обдав воздушной струей, отсекая непрошеного посетителя от теплого, уютного нутра.
– Ну ладно, – растерялась как-то Алиса от столь резкой перемены в нем, непроизвольно даже отступила на шаг, лепеча что-то невразумительное, полагающееся моменту: – Тогда как-нибудь в другой раз.
– Да, – тут же согласился и расслабился мужчина, – в другой обязательно. – И поспешил попрощаться эдаким фальшивым бодряком: – Ну, я пойду, – махнул вперед неопределенным жестом, – спешу.
И улыбнулся умеренно искренне.
– Рад был тебя видеть. Действительно великолепно выглядишь.
– Да-да, – кивнула растерянно Алиса, не понимая, что, собственно, происходит и, главное, с чего бы вдруг, да еще настолько неожиданно.
– Пока! – все фальшивил Кедров бодрой интонацией, и от этой его настолько очевидной фальшивости им обоим стало неловко.
– Пока, – задумчиво-автоматически ответила Алиса, пристально рассматривая выражение его лица.
Энергично махнув еще раз на прощанье, он двинулся вперед, толкая перед собой тележку, наполовину заполненную покупками.
– Кедров! – громко окликнула его вдруг Алиса, словно опомнилась.
Он остановился, обернулся, приподняв вопросительно одну бровь в его любимой манере: типа холодное, отсекающее удивление «Что надо?», или «Вы кто?», или «Что та-акое?» – в зависимости от ситуации. Когда-то, миллион лет назад, она сама учила его этому приему мимики, так, ради смеха, просто потому, что им было весело, и потому, что ей невероятно нравилось, как он приподнимает эту свою бровь и какое у него становится многозначительное выражение лица. Надо признать, за минувшие годы он виртуозно освоил владение приемом. В данный момент его немой вопрос определенно значил «Что надо?».
А ей ничего не надо, ей просто интересно.
– Это что сейчас было, Денис? – спросила недоуменно Алиса.
– Да… – сделал он какой-то непонятный пасс рукой, видимо, должный что-то пояснить. – Эм-м-м, что-то я так, Алиска… – не знал он, как объяснить.
А как объяснить? Себе-то толком не объяснишь, что он «так». Вернее, себе-то как раз объяснишь, а вот ей… Да и надо ли.
– …неискренне, – закончила за него фразу она, кивнув понимающе.
Ну да. Перед кем он тут что изображает? Она всегда его чувствовала безошибочно – абсолютно, как себя, словно дышала вместе с ним. И неважно, что они не виделись бог знает сколько лет, хоть десять-пятнадцать, хоть двадцать, ничего не изменилось. Конечно, он растерялся в первый момент и был откровенно обескуражен, совершенно не ожидая ее встретить, да и кто бы ожидал на его месте – они расстались в другой жизни и не виделись все эти годы, повзрослев, пройдя каждый свой путь и став другими людьми. И ему было неловко от своего замешательства, от того, что она застала его врасплох, от… еще кое-чего. И сидеть-общаться с ней он не мог совершенно точно, да и не хотел.
Не надо ему этого.
– Да ладно, Алис, устал я чего-то, – попытался объяснить он и признался: – И, честно говоря, не ожидал тебя увидеть. Растерялся немного. И того…
Что «того» и как закончить фразу, разговор, встречу на дружески-нейтральной ноте, Кедров не знал и не находил слов-интонаций. Но она его выручила. Она всегда умела его выручить в самый нужный момент.
– Иди. И не пугайся так уж, докучать тебе не стану и в гости не напрошусь, – усмехнувшись, «отпустила» его Алиса.
– Ох, Ёлкина, ты в своем репертуаре, – хмыкнул-вздохнул Денис, махнул усталым, безнадежным жестом. – Ладно, пока, действительно устал я сегодня.
И двинулся вперед.
– Угу, «рад видеть», – пробурчала себе под нос Алиса, провожая взглядом его удаляющуюся фигуру и констатируя очевидный факт: – Только бежишь ты и приглашать меня в гости, хоть в каком-то там туманном будущем, все-таки не стал. Значит, что? – спросила она у самой себя и сама же себе ответила: – Значит, имеется у тебя, Кедров, в наличии либо жена любимая, либо подруга сердечная.
И, разворачивая телегу в другую сторону, проворчала:
– Надо было давно о нем справки навести, разузнать, что у него в жизни и как, Лильку Любавину расспросить, та наверняка все знает. А то такая Алиса бодрая, в восторге от встречи с бывшим другом, в гости собралась, а у человека семья или любовь какая…